– Разница в том, что пьяный водитель не желал смерти женщины, а террорист убивал сознательно.
– Но результат одинаков. Вадима поддержал Сергей:
– Террор – от слова «страх». Задача террористов запугать нас. Если мы боимся их, говорим о них, трепещем – значит, служим достижению их целей.
Нина поняла, что спорить бесполезно. И ее поразила цифра – две сотни ежедневно гибнущих африканских детей. Дома она проверила в Интернете. Так и есть! Поделилась страшным открытием с Ваней. Но его смерть безвинных младенцев не взволновала. Принялся рассуждать о том, что высокая смертность в Африке и Юго-Восточной Азии – это своего рода природный механизм регулирования народонаселения.
Никому не жаль бедных детишек! И преступно бездействует ООН! Нининого возмущения хватило на два дня, когда она доносила свою тревогу и возмущение до коллег и друзей, а через неделю Нина уже не вспоминала о несчастных жертвах. Как у остального человечества, ее память на чужое горе была короткой.
Нина загадала: Сергей будет ждать ее на углу. Стратегически верный пункт, рядом подворотня и темный двор, там можно целоваться, не шокируя прохожих.
Так и получилось. Нина повисла на шее Сергея, словно после долгой разлуки. Он приподнял ее за талию, закружил, понес во двор…
Ах, как хорошо! Как хорошо, когда счастье оказывается даже лучше его предчувствия! Вот так бы никогда не покидать его объятий, не отрывать губ…
– Ур-р-р! – мурлыкала от удовольствия Женя. Благодаря мамочкиным положительным эмоциям они получали изрядную дозу вкусненьких гормонов.
– Сейчас пойдут в бар, где накурено, – Шурка не могла не отравить сладкого момента. – И еще пиво пить будут! А потом музыка врубится.
Громкую, ухающую на низких частотах музыку двойняшки не любили. Она оказывала на них то же действие, как если лупить человека по голове диванной подушкой – убить не убьет, покалечит вряд ли, но приятного мало.
– У нас мозг только закладывается, – ворчала слегка охмелевшая от мамочкиных гормонов Шура. – Ему вредно сотрясаться.
– Один мозг на двоих? – хихикнула Женя.
– На двоих растет, но мне одной достанется. Я уже чувствую, что придется вечно за тебя решать и отвечать.
Жене спорить о том, кто старший и главный, сейчас не хотелось.
– Только посмотри, – проворковала счастливо она, – какой у нас папочка красивый и сильный! И пахнет от него так вкусно!
– Потными подмышками тянет, душ принять после работы не успел, одеколоном протер.
– Папулечка мой любимый! Как мы без тебя соскучились!
– Он даже не подозревает о нашем существовании.
– Ну и что? В том, что мы полюбили его раньше, чем он нас, есть даже нечто…. – Женя не могла подобрать слово, – нечто сакральное.
– Какое?
– Вечно