Ну а потом, когда Дольников привез эти ящики домой к Корбуту, Коллинз пришел к нему, взял несколько купюр, остальное оставил. Вот тогда Коллинз и сказал, что нужно быстро избавиться от Дольникова и Войтовича как ненужных свидетелей.
– Ну, и ты, конечно, расправился со своими приятелями, не моргнув глазом, – прервал его рассказ Строгов.
Несколько минут Корбут молчал, уставившись на пол, потом поднял глаза и тихо сказал:
– А куда мне было деваться? Жалко, конечно, мужиков.
– Ладно, продолжай, далыпе-то что было? – продолжил допрос полковник.
– А позавчера вечером ко мне пришел Коллинз, вручил войлочную шапку для бани и велел подарить ее Малееву. Шапка очень необычная – в форме буденовки, клиенту моему она сразу понравилась. Он говорил, что ходит в посольскую баню в Лондоне, в финскую сауну, а этой шапкой затмит там всех своих знакомых по работе.
– Да, психолог этот Коллинз, – произнес Строгов, – слушай, Корбут, давай как на духу, когда придет к тебе Коллинз в ближайшее время? – резко переключился на дальнейшие действия полковник.
Корбут еще больше съежился:
– Обещал сегодня вечером в 9 часов прийти и забрать часть этих фунтов, – тихо произнес он.
– Я тебе ничего не могу сказать, но если поможешь нам взять Коллинза, мне кажется, суд учтет это, – сказал Строгов.
Кудрин машинально посмотрел на часы, уже было два часа ночи, а дела разворачивались так, что спать совсем не хотелось. Он вдруг понял, что между находкой в киоске, их с Димычем командировкой в Белоруссию, случайным обнаружением улик на лесопилке, мозговым штурмом у полковника в кабинете и датой возможного отъезда Малеева на службу прошло совсем мало времени, и они могли просто не успеть со своими выводами. Тогда сотрудника нашего посольства ждал бы верный скандал на границе.
Когда Корбута увели, Строгов подошел к окну и выдохнул, как спортсмен после финиша.
– Так, все домой, завтра будет тяжелый день, – сказал он и, попрощавшись со всеми, вышел из кабинета.
На следующий день Коллинза взяли. Задержание было для него неожиданным и происходило в лучших традициях детектива: как только он вошел в квартиру Корбута и стал считать фальшивые фунты, разнося их по своим карманам, откуда ни возьмись, на него наскочили люди, стали щелкать фотоаппаратом со вспышкой, тут же надели наручники. Коллинз, естественно, возмущался, заявлял, что это провокация и он дипломат, но работники КГБ, тщательно все задокументировав, доставили его на площадь Дзержинского.
Далее следовало выдворение Коллинза из СССР как персоны non grata, а Корбут за свои тяжелые преступления был все же приговорен к расстрелу.
Малеева,