Тени забытых богов. Ланиус Андрей

и сохранились до наших дней, но уже в виде экспонатов музея. Перстень представлен в разобранном виде. По легенде, он распался на части после физической смерти графа, и обретет свою целостность лишь после того, как дух графа посредством избранного смельчака покарает Менялу. Между прочим, еще в дни моей юности в любом городском киоске можно было купить сувенир “Перстень Старого Хранителя”, или, как его еще называли, старого волхва. Семь элементов, из которых требовалось собрать единое целое. Утверждали, что это точные копии музейного экспоната. Сувениры делались из латуни, бронзы, прочих сплавов, даже из пластмассы. Порой весь город охватывала повальная эпидемия – народ часами пытался собрать эту, на первый взгляд, простую головоломку. Некоторым будто бы удавалось. Но стоило такой перстенек покатать между пальцев, как он снова рассыпался на витки-ящерицы. А должен был сидеть как литой… Словом, секрет так и остался неразгаданным. Зато с капканом – никаких загадок. По воскресеньям, когда в музее собирается особенно много посетителей, специальный служитель демонстрирует работу этой чертовой машинки. Стекла дрожат! Механизм работает как часы, а ведь ему уже два века! Представляю, что станет с оборотнем, если он угодит в ловушку!

      – И ты видел этот капкан собственными глазами?

      – Десятки раз! Представь себе вот такие бронзовые челюсти, – я расставил руки подобно рыбаку, похваляющемуся крупной добычей, – усеянные рядами острых зубьев. Натуральная крокодиловая пасть. Каждая челюсть заканчивается полукольцом. Взявшись за эти полукольца, два человека, именно два, поскольку в одиночку с этим не справится никакой геркулес, заводят капкан, имеющий три статичных положения – на 90, 120 и 180 градусов.

      Теперь стоит только освободить защелку, как челюсти захлопываются со страшной силой – бац! – Увлекшись, я сшиб обе ладони над столом.

      С соседних столиков на нас покосились.

      Клара провела своей ладошкой по моей руке:

      – Теперь, когда вступление закончено, ты можешь повторить мне слова своей мамы?

      Я снова посмотрел на часы:

      – Мама говорила мне с чужих слов, передала те слухи, которые циркулируют в среде ее подруг. Алексей на эту тему дома вообще не говорит, отмалчивается. Мама – человек очень справедливый, но субъективный. Ведь она всерьез убеждена, что где-то в Москве, в Кремле, есть большая и светлая палата, в которой собраны все законы, в том числе главный закон, гласящий: “Алексей Голубев из Белособорска ни в чем и никогда не может быть виноват, потому что он честный и порядочный гражданин”. Надо лишь, чтобы в эту палату вошел неподкупный Блюститель закона, открыл этот закон и велел бы строго указать нашим городским властям: “Немедленно оставьте Алексея в покое, и объявите всем, что на нет никакой вины!” Да, именно таким образом, с точки зрения матушки, должно быть восстановлено честное имя ее сына и моего брата. Других вариантов для нее попросту не существует!

      – А ты? – спросила Клара. – Ты веришь в брата?

      – Могла бы и сама догадаться. Как и всякий живой человек,