– Но ведь это чушь, – перебил его Карн. – Вопрос состоял в том, сколько песчинок…
– Ответ совсем не обязательно должен указывать на их количество, – фавн пожал плечами, перебив Карна в ответ.
– Как раз должен! – насупился парень. – Потому в условии и стоит слово «сколько». И речь идет именно о песчинках! Короче, все это уже попахивает…
– … безумием? – подхватил фавн. – Хорошо, во имя стабильности твоей психики, закончим этот разговор.
– Благодарю, – кивнул Карн.
– Ну а ты все же подумай, – тихо сказал фавн, – о том, куда и зачем идешь. Ведь желание понять – это еще не все. Важнее понять, зачем тебе это понимать.
– Подумаю, когда пойму, – пообещал Карн. – Путь еще долог, я полагаю?
– Не так долог, как ты полагаешь, – покачал головой собеседник. – Но что если в конце – пустота?
– Это как? – улыбнулся Карн. – Ты опять говоришь непонятными мне метафорами.
– Хорошо, вот тебе метафора понятная, – фавн подобрал под себя копыта и внимательно посмотрел на человека. – Представь, что ты берешь в руки книгу. Ты ведь не можешь отрицать, что книга может оказаться пустой? Ну там, заводской брак или что-то еще. Гипотетически книга может быть пустой?
– Гипотетически может, – осторожно согласился Карн. – Но на практике такого не бывает.
– Во-первых, если ты не знаешь – не значит, что не бывает, – поправил его дух леса. – Так что на самом деле мешает тебе поверить в пустую книгу? В возможность того, что любая книга может оказаться пустой?
– Дело не в том, что книга может оказаться пустой физически, – ответил Карн. – В ней может быть очень много слов и даже связных предложений, но при этом книга все равно будет пустой. Таких тысячи на ЛТ, АТ и прочих. И никого это не парит. А ты, кажется, хотел добавить «во-вторых»?
– Верно, – кивнул фавн, поднимаясь. При этом его коленные суставы натужно хрустнули. – Во-вторых, мне пора. Не гаси огонь. Без него ты – мертв.
И он исчез. Просто растворился в воздухе. А Карн так и остался сидеть у костра, методично подбрасывая в него дрова. Он сидел так очень долго, пока одежда на нем окончательно не истлела. Из остатков тряпья он сделал себе подобие бриджей и широкий кушак, остальное бросил в огонь.
Он не заметил, как от долгого сидения на одном месте его ноги ужасно затекли и стопы постепенно превратились в копыта. Он долго смотрел в огонь, а в огне отражалось небо. Только не это осеннее небо, напоминавшее гранит, а летнее небо, голубое-голубое, как море на мелководье. И со временем глаза Карна стали такими же – голубыми-голубыми.
А потом он услышал, как что-то шуршит вдалеке. Это был человек. Карн знал, что человек видит костер и идет к нему. Но что это был за человек? Что ему было нужно? Откуда он взялся в этом лесу? В ЕГО лесу? Наверное, заблудился, подумал Карн, и когда незнакомец вышел на поляну, он спросил:
– Знаешь, куда идти?
Глава 4. Клинок Мурамасы
Он