Фрида Кало. Акилле Бонито Олива

58×79 см. Частная коллекция

      Первый автопортрет Фрида написала, когда ей еще не исполнилось и двадцати, но он уже отражал сильную личность автора. Она умела сосредоточить внимание на себе: позировала накрашенная, в элегантных нарядах, точно особа голубых кровей с портретов Бронзино или святейшая Мадонна Дезидерио да Сеттиньяно. Используя этот прием, художница демонстрировала следование модным тенденциям в искусстве двадцатых годов: картины, изображавшие женщин в современных нарядах, воссоздавали атмосферу прошлого. Но делала она это еще и для того, чтобы обольстить своего молодого человека Алехандро Гомеса Ариаса: ему она подарила этот автопортрет с надписью: «Сегодня и навсегда», замаскировав за своей привлекательностью хрупкое состояние здоровья – результат страшной аварии, случившейся годом ранее. Покровительственный жест руки, сложенной у груди, отсылает к «Венере» Боттичелли, к картине художника, который нравился им обоим, если верить одному из писем Фриды Алексу. Тем не менее в отличие от богини, выходящей нагой из кристально чистой воды, Фрида изображает себя на фоне темных вод, одетой в платье с сексуальным вырезом. На воротнике, внутри цветочных узоров, обрамленных кроваво-красным, можно различить треугольники, символы из алхимии, которой художница интересовалась в те времена. Один из раскрытых бутонов, символизирующий женское лоно и пробуждающий плотское желание, сильно отдаляет от идеи непорочности «Венеры» Боттичелли.

      Портрет Лютера Бербанка. Мазонит, масло. 1931. Мехико, Музей Долорес Ольмедо-Патиньо

      Американский ученый Лютер Бербанк (1849–1926), посвятивший себя экспериментам с геномом растений, был признанным гением селекции. Если бы такой светлый ум взялся за выведение нового человеческого вида, то определенно сотворил бы немногочисленную группу счастливых, богатых и сильных особей. В 1931 году Диего и Фрида жили в США, где, вероятно, и познакомились с идеями Бербанка, прочитав его автобиографию. Для Фриды, пережившей серию выкидышей, его книга давала почву для размышлений. Она боялась передать будущему ребенку некоторые наследственные заболевания, например эпилепсию, от которой страдал ее отец Гильермо. Однако мысль о человеческой селекции, должно быть, казалась ей недопустимой – на картине, посредством символов, нашему взору предстают ее собственные сомнения в действиях ученого. Изображение Дерева/Бербанка гибрид человека и растения, пустившего корни в мертвое тело (возможно, самого Бербанка), вытягивая из него все соки. Раскидистая яблоня слева находит отражение в сухом, увядшем и почти лишенном плодов растении справа. Эти яркие образы смерти свидетельствуют о том, что художнице чужд путь слепой веры в технический и научный прогресс американцев.