– Я все понял! – выдохнул льор, садясь на трон и по давней дурной привычке довольно перекидывая ноги через подлокотник. – Эта магия… – Но льор нахмурился, впрочем, тут же отмахнулся, неизвестно почему улыбаясь: – Хотя нет, я ничего не понял. Я просто чувствую. Эльф! В этом был твой хитрый план?
Тут посреди зала из облачка тусклого тумана скромно показался Сумеречный Эльф в человеческом обличии, уже не хранившем жутковатый оттиск Хранителя Вселенной. Эльф сутулился и виновато складывал руки на груди, точно самый смиренный проситель, тихо спрашивая:
– Прощаешь меня, друг?
Раджед, казалось, прозрел и на Сумеречного: друг больше не казался тем мерзким образом бесчувственного идола, каким нарисовал беспросветный гнев. Отныне и правда виделась некая цель в поломке портала, ведь не все измеряется сиюминутным удовольствием.
– В какой-то мере, – ухмыльнулся лукаво Раджед, но пригрозил: – Если ты друг, то надо предупреждать о своих хитрых планах.
– Тогда в чем их смысл? – развеселился Сумеречный, разводя руками, точно готовясь показать карточный трюк, но вновь смиренно сцепил пальцы. – Порой сказать – погубить план. Ты мне не поверил бы. А сказать «добро» – не значит его сделать.
– В этом ты прав, – задумался Раджед, устало потерев переносицу. – И что же теперь? Я сумею открыть портал?
Льор с привычной энергичностью вскочил с места, словно позабыв, что считанные минуты назад истощил свою магию. Если бы злосчастная балка находилась в пределах Эйлиса, то все прошло бы куда проще. Однако нить тянулась не просто через портал – она преодолевала огромные расстояния между мирами. Так что Раджед приятно поразился тому, на что, оказывается, способен. И вновь мысленно принялся восхвалять себя по неискоренимой привычке упрямого гордеца.
Немедленно представилось, как София бы возблагодарила его за очередное спасение жизни, уже не только ее, но и всей ее семьи. Раз уж она прошептала его имя, значит, тоже ждала встречи. Раджед щурился в довольном предвкушении. Казалось, что дело за малым – открыть портал. Но стоило подойти к зеркалу и вновь прикоснуться к нему, как высветился неразборчивый калейдоскоп картинок, совершенно любых, но только не заветная улица в Москве. А стоило попытаться нащупать линии и рычаги, как пальцы обожгло зарядом тока. Нити мира не позволяли злоупотреблять их милостью во вред и для утехи одного себя.
– Да что же это… – зашипел недовольно Раджед, потирая ладони. – Что за наваждение? Опять ты?
Льор обиженно обернулся к Сумеречному, уже готовый вновь переложить на приятеля вину за все ненастья. Однако Сумеречный застыл непоколебимым изваянием.
– Нет, не я, – твердо отчеканил он, но