Ты снял отпечатки с мисок, ложек, с тех ножей, которыми мы с ним резали рыбу?! Если мозгов бы у тебя всё-таки хватало, так узнал бы от меня, что Никифорыч собирался мыть посуду только утром, устал он тогда немного у костра-то…. Все наши пальчики ведь там сохранились! Ты спросил меня об этом?! Или твой эксперт в понедельник с утра ещё не проспался?
Глеб Никитин первым понял, что уже кричит. Шагнул к молодому.
– Спокойно, полковник, я же не он – пока разговариваем без рукоприкладства!
Наклонился к растерянному потному лицу, буквально вдавливая опера яростным светлым взглядом в стул.
– Ищи убийцу моего боцмана, приятель, хорошо ищи! Рекомендую. Иначе… Я сам его найду и тогда.… Обещаю, что сильно постараюсь, чтобы ты получил такой пинок в зад, от которого полетишь в ненужную сторону, опережая визг собственного героического геморроя!
– И за это, – Капитан Глеб прикоснулся к своему разбитому лицу. – Ты тоже награду получишь.
Перед дверью Глеб остановился.
– А извиняться будешь перед женой, детьми и внуками Никифорыча….
Молодой служитель правопорядка глаз ни на кого не поднимал, молча пыхтел в своём сумрачном углу и продолжал с остервенением гнуть на столе блестящую канцелярскую скрепку.
Увидеть знакомый красно-белый мотоцикл, стоявший напротив здания отдела полиции в плотной тени высоких тополей, было чрезвычайно приятно.
Обернувшись к офицеру, Глеб Никитин показал ему в угол автостоянки и весело шагнул со ступенек.
Привстав на подножках, Сашка поднял с руля лохматую, выгоревшую на солнце голову, и очень внимательно посмотрел на отца.
– Расстреляют?
– Не отлита ещё та пуля…
Одновременно и совсем одинаково они улыбнулись друг другу.
– А чего там было-то?
– Со мной всё в порядке, не горюй. Вечером расскажу подробно. Сейчас у меня визит к адмиралу, потом – небольшие дела здесь, в посёлке.
– Подождать? Там наши беспокоятся очень.
– Нет, до лагеря доберусь потом сам. Занимайтесь пока мелочами. Да, кстати, купи мороженого – я вчера не успел.
Солнце светило так пронзительно и счастливо, что Глеб непроизвольно потёр глаза. Потянулся всем телом. Не хотелось никуда и ничего…
– Ладно. Спасибо, что встретил.
Он едва успел хлопнуть сына по плечу, как мощный мотоцикл стремительно сорвался с места.
На другом краю площадки стояли две угрюмо пыльные полицейские машины и блестящий чёрный БМВ. На асфальте, у колеса своего автомобиля, сгорбившись, сидел Ян Усманцев.
Закрывая лицо левой рукой, он медленно и тяжело