не станет действительностью, пока ее не покажут по телевизору». Наглядную иллюстрацию столь скептическому утверждению человечество получило в течение всех тех событий, которые разворачивались на Украине начиная со второй половины ноября 2013 г. Именно то, как СМИ всего мира освещали происходившее в соседней братской стране, заставляет всерьез задуматься над системой приоритетов и ценностей, на которой базировалась долгие годы концепция свободной прессы в западном мире. Так было в период «холодной войны» и противостояния двух социально-политических систем. Так частично происходило и позже, когда мир начал угрожающе становиться однополярным. Однако начало нового столетия и тысячелетия, трагически обозначенное терактами 11 сентября 2001 г., стало временем, когда из-под спуда в информационное пространство мировой цивилизации вырвались свидетельства кардинальной трансформации всей системы международных отношений на планете и еще жестче и четче обозначилась в подобных процессах роль медиа и тех, кто в них трудится. Еще в середине прошлого века американский политолог Пол Лайнбарджер в книге «Психологическая война» рассуждал о стремительности перемен, происходящих в политической реальности, и неадекватности массового сознания в их восприятии. Проще говоря, когда создаваемая в СМИ картина мира не давала аудитории вдумчиво и обстоятельно, не говоря уже об аналитичности, размышлять над происходящим. «В пылу полемики, – отмечал зарубежный исследователь, – все эти люди не желали думать о том, что события развиваются с такой быстротой, что ни коммунисты, ни их противники не в состоянии оценить их значимость. Среди таких событий можно назвать создание водородной бомбы, смерть Сталина и появление на карте мира государства Израиль. Чем все это грозит, многие поняли лишь после того, как это случилось»
[1].
Сегодня мы также можем наблюдать то, с какой стремительностью меняется ситуация в мире, в том числе вокруг Украины и в ней самой. Политика стала катализатором тенденций, которые в относительно стабильный период существования Европы и мира не воспринимались как некое тотальное наступление на прежние принципы работы журналистов и деформации основ функуционирования всей системы СМИ. В немалой степени тому способствовала радикализация политического украинского кризиса, который привел к многотысячным жертвам. Шоу-цивилизация если и напоминала о себе до этого, то в таких на первый взгляд экзотических вариантах, как череда «цветных революций» по периметру российских границ или же однократные событийные эксцессы вроде ситуации вокруг «Бронзового солдата» в Таллине.
Однако необратимая политизация социально-психологического состояния российского общества, стремительно набирающая темп в связи с решением крымского вопроса в марте 2014 г. и наступлением «русской весны», была, на наш взгляд, всего лишь реакцией на явно враждебную информационную политику украинского медийного сообщества и поддерживающей его, в основном
