И тогда до меня доходит. «Она живет в прежней квартире своего сына». Он исчез уже три года назад, а она платит за аренду и… ждет. Я заставляю себя сделать вдох. Думаю о том, что я делала бы в такой ситуации, после того как полиция признала дело безнадежным. Если б Коннор исчез и я не смогла бы найти его, сумела бы я бросить то место, которое он называл своим домом?
Нет. Это было бы все равно что бросить его самого.
По указанному адресу расположен неприметный жилой массив, который буквально вопиет о том, что был построен в восьмидесятые годы – но, по крайней мере, его регулярно ремонтируют и подкрашивают. Мне нужна квартира номер 303.
Я паркую машину и поднимаюсь по лестнице. Кто-то поставил на площадке второго этажа, залитой солнцем, пышный папоротник в горшке, и приятный аромат влажной земли заглушает слабый запах пыли, возраста и подгнившего дерева.
Я стучусь в выцветшую коричневую дверь, к которой привинчен потускневший медный номер 303.
– Кто там? – В глазке появляется чья-то тень.
– Гвен Проктор. Я работаю на Джи Би Холл. Насколько я знаю, она уже связывалась с вами, чтобы уведомить о моем приезде. Я – частный детектив, – отвечаю я. – Я хотела бы поговорить с вами о вашем сыне, Реми.
Я говорю все это напрямую, без лишней деликатности. Через несколько секунд она чуть-чуть приоткрывает дверь и спрашивает:
– У вас есть документы?
Я молча достаю бумажник и показываю свое удостоверение частного детектива и права с фотографией. Она открывает дверь полностью, отходит назад, и я переступаю порог.
Это все равно что войти в гробницу, в которой кто-то живет. Все выглядит обычно: лампы горят, жалюзи открыты. Но здесь везде сохранился отпечаток стиля молодого парня: от спортивных плакатов на стене (в основном европейский футбол) до дивана с потертой клетчатой обивкой, который большинство женщин отправили бы прямиком на помойку. Игровая консоль рядом с большим телевизором. Два контроллера в идеальном порядке расположены на кофейном столике – словно памятники. На спинке компьютерного кресла до сих пор висит толстовка с капюшоном, поблизости от кресла стоит пара кожаных кроссовок.
Как будто он только что был здесь. Просто вышел, поставив жизнь на паузу, точно игру.
И здесь совершенно не к месту женщина, стоящая передо мной. Она старше меня по крайней мере на десять лет, но выглядит даже старше своего реального возраста. Есть в ней некая неопределенная серость, как будто это она – призрак, обитающий в этой квартире, а вовсе не ее сын. Она одета в простые черные брюки и в мягкий пуловер с символом Теннессийского университета. Пуловер