Алексей уже вернулся в естественное состояние, хмель улетучился, зато уверенности было не отнять, что все страхи позади, что Надежда никогда его не предаст и не оставит без защиты и попечения, не бросит на произвол судьбы. В этом он мог не сомневаться совершенно.
Пока она убирала со стола и готовила всё к чаепитию, Алексей не отводил зачарованного взгляда от переливчатого мерцания пламени на хрустальном узоре графина, словно это было волшебное северное сияние.
Но вот разлитый по чашкам духмяный напиток защекотал ноздри, свежеиспечённый пирог порадовал очи, а взгляд полных доброты и заботы глаз Надежды снова вселил уверенность в завтрашнем дне. Говорить уже как-то ни о чём не хотелось, всё, что тяготило душу, он уже успел высказать, поэтому чаепитие протекало в тишине, лишь потрескивали поленца в печи.
– Давай ещё налью, – предложила она, чтобы разрядить затянувшееся молчание.
– С удовольствием, – тут же поддержал Алексей, хотя на сегодня уже вполне выполнил норму принятия жидкости.
Но уж очень ему не хотелось прерывать эти посиделки, так сладок был ему этот разговор, что хотелось продолжать его до безконечности несмотря ни на что.
Все переживания и пересуды вчерашнего дня, всё услышанное из уст как Надежды, так и Виктора он успел переварить и, насколько это оказалось возможным, поменять мiровоззрение.
Однако не нужно обольщаться, что сию минуту Алексей был готов стать великомучеником за Христа, но всё же православная чаша весов в его сознании явно брала первенство. Смерти не боятся только блаженные и младенцы несмышлёные, а вот вера в счастливый финал укрепилась в нём паче известковой стяжки после многолетней карбонизации.
Восхищённо приняв из рук Надежды дымящийся ароматом эликсир, он с нескрываемым блаженством принялся отводить душу, будто на исповеди. Когда у человека наступает мир в душе, тогда и всё человеческое в нём уже не прячется за призрачный фасад застенчивости. И не отягощается грузом животного страха за ближайшее будущее. А что ждёт нас в отдалённом будущем, то знает лишь Господь Бог. Главное – безраздельно доверять Ему.
– Слушай, – Алексей вдруг встрепенулся, будто пробудился от кошмарного сна. – А что, ты говорила, тебе последнее поведал батюшка перед тем, как вы расстались?
– Он намекнул, что мне вскоре воочию предстоит убедиться, насколько жаден и завистлив безбожный человек, что зависть людская похлеще змеиного укуса будет. «Аще бы толико ума имел, сколико молвил, толико не молвил бы», – дословно им сказано.
– А к чему он это сказал, ты не знаешь? – Алексея снова не на шутку пронзил страх.
– Во всяком случае, думаю, не про нас с тобой. Тогда бы он не стал уверять меня ничего не бояться, а наоборот, предупредил бы о надвигающейся беде. Так что не переживай.
Спокойный её тон и доброжелательная улыбка почти убедили Алексея в правильности слов