– Я привел вас четверых сюда, чтобы вы стали свидетелями некоего события, но если вы пророните о нем хоть слово без моего прямого приказа – просидите в кандалах две недели.
Амир и Ракеш обменялись взглядами, а Кунал подошел к Лакшу.
На лице друга читалось смущение, на руках виднелись свежие порезы после боя, а от него самого слабо пахло дымом и сталью. Должно быть, его вызвали с тренировки на нижних уровнях, возле кузниц. Лакш бросил на Кунала вопросительный взгляд, но тот промолчал, только указал подбородком на белый саван.
Белую простынь подняли, открыв тело, и все, кроме Кунала, невольно отпрянули. Кунал отвел взгляд, оставшись на месте.
– Наша Крепость лишилась главы, который вел нас железной рукой и сам был будто меч. Прошлой ночью его убили в кровати. – Из голоса командующего пропала скорбь, осталась только сталь. – Хладнокровно и обдуманно, не пытаясь скрыть случившееся. Убийца хотел, чтобы мы знали. Взгляните, что он оставил.
Командующий с гримасой отвращения вынул из кармана меч-плеть и швырнул его оземь. Металлическая рукоять, украшенная двумя змеями, звякнула о мраморный пол, и звук отразился эхом от стен огромного помещения.
– Гадюка, – прошептал Амир почти благоговейно.
– Невозможно, – произнес Лакш.
Кунал внимательно посмотрел на обоих.
Он всегда считал Гадюку мифом. Многоликое существо со сверхъестественным талантом маскировки – подарком лукавых духов-обманщиков, шпион с двумя мечами-плетьми, словно змея с раздвоенным жалом, темное воплощение Нарии, посвятившее себя правосудию. Неважно, какой из слухов верный, совпадало в них одно: Гадюка посвятил себя уничтожению джансанской армии.
Нельзя сказать, что такой человек не мог существовать на самом деле: преступник-дхарканец с талантом к шпионажу и убийствам – почему бы и нет? Однако деяния Гадюки являлись настолько изощренными, что рассказы о них граничили с вымыслом.
В течение шести лун он, по слухам, пронесся по всей Джансе – нарушил джансанскую блокаду порта Пунохар, украл груз железа, предназначенный для столицы, и, что самое ужасное, убил младшего члена совета Дома Айюл на западе. Люди шептались, что убитый – сборщик королевских налогов – сам был отъявленным вором, но член совета остается членом совета.
Невзирая на это, ни Клинки, ни другие группы мятежников никогда не заявляли о своей связи с Гадюкой. При любых обстоятельствах человек-призрак работал в одиночку. Образ одинокого мстителя и захватывающие дух истории сделали из Гадюки легенду в сердцах и умах как джансанцев, так и дхарканцев.
Кунал и большинство капитанов полагали, что Гадюка – это прикрытие для группы вражеских лазутчиков. Вполне вероятно, что данное прозвище делили разные группы сопротивления, но доказательств этому предположению пока не нашлось.
И все-таки что-то не сходилось, словно неверный оттенок заката на рисунке. Гадюка славился тем, что оставлял безделушки со своим знаком – двумя