Значит, скоро 501-й увидит Систему изнутри. Ещё в Академии слышал, что обеспечением нормального функционирования ВИП занимаются немногие погибшие Новые (именно погибшие, так как своей смертью пока ещё никто не умирал, да и в ближайшие лет сто точно не умрёт – заряда аккумулятора хватит сполна). Видимо, такая участь ждёт и его…
Голос 140-го – бывшего напарника по конвейеру – прорезает тишь:
– Просто нельзя, чтобы за человека всю работу выполняла машина, понимаешь? Да и вообще, нужно же чем-то занять толпы людей… что? Искусством? А ты представь, что случится глобальный катаклизм, и Система исчезнет. Роботов больше не будет. Кому тогда восстанавливать цивилизацию? Художникам? Поэтам? Они нужны только тогда, когда человек требует духовной пищи, а после катаклизма необходимы рабочие, инженеры, строители… Поэтому мы здесь.
Голос стихает. Тьма начинает рассеиваться. Свет загорается, будто медленно, размеренно выкручивают рычаг подачи энергии. Белоснежное сияние заполняет всё вокруг.
501-й осознаёт, что стоит на твёрдой поверхности. Оглядывается. Вокруг кроме света ничего нет. Идёт вперёд. Каждый шаг отдаётся гулким стуком, словно поверхность сделана из твёрдой пластмассы. Становится ясно, что идти так можно бесконечно – на горизонте ничего нет, лишь неотличимое от «пластмассового» пола «небо».
Он представлял Систему по-другому. Точнее знал, что она не бесконечная белая площадка, что в ней собрана вся информация, когда-либо оцифрованная. Около ста зеттабайт. Колоссальный объём. И где же всё это? Или, может, то место, где сейчас находится 501-й, порог, входная дверь в ВИП? Или то, что ещё не занято информацией?..
Вокруг начинает что-то появляться. Серый дым. Он струится из щелей между шестигранных плит, уложенных на полу – 501-й только сейчас замечает эту брусчатку. Дым заворачивается, кружится, танцует. Несколько струек сливаются в одну, взмывают вверх, затем обрушиваются на площадь, разлетаются серыми клубами. Когда смог рассеивается, 501-й замечает фигуры. Пятеро высоких, с длинными руками и ногами, похожими на ветви деревьев. Они приближаются, одетые в тёмно-синие обтягивающие комбинезоны. Лица сияют голубым, лица Наставников. Подойдя, существа встают вокруг Нового. 501-й поднимает голову, видит склонившегося над ним. Каплевидные чёрные глаза в полголовы кончиками сходятся к носу-щёлкам, крохотный рот шевелится, голубые впалые щёки подрагивают. Наставник говорит, но ни слова не разобрать. Остальные тоже пытаются что-то объяснить, плавно жестикулируя руками-ветвями, втолковать младшему брату по разуму. Но тот не слышит, будто с рождения глух, лишь с удивлением смотрит то на одного, то на другого великана, подняв изумлённые глаза. Тогда один из Наставников медленно протягивает руку и дотрагивается до 501-го, проводит тонким пальцем по номеру на его груди. Затем выпрямляется, смотрит