Техасец наклонился. Он раскраснелся от выпитого пива и правой рукой потянулся ещё за одной бутылкой, которую услужливо протягивал журналист, чем и удостоился одобрительного крякания пожилого мужчины:
– Вы хороший парень!
Он облизал губы и жадно присосался к горлышку. Выпив половину, шумно рыгнул и продолжил:
– Мутация не связана со взрывом на заводе. Чует моё сердце, во всем виноват этот чертов метеорит. И ведь ни одна газета не написала об этом событии, приписав вспышки в небе ко взрыву на химзаводе. А на самом деле несчастье в Панаджи произошло пятого ноября в среду, так писали газеты. А грохот в лесу – два дня спустя, седьмого ноября, в пятницу. Я знаю это точно! – он повторил и пригубил пива. – Да и как я могу спутать? Седьмое ноября – день рождения Лиззи. Мы ещё тогда шутили: вот, Лиззи, фейерверк в честь тебя запустили.
Журналист задумался:
– Да, действительно, подозрительно, что авария произошла в самом маленьком штате Индии, а зараза распространилась по всему миру. Не сразу, но уже через год каждая женщина рожала ребёнка с мутацией. Как такое возможно? Министерство здравоохранения объясняло, что вирус разнесли туристы, отдыхающие на пляжах Гоа. А как разнесли? О! Моя книга будет сенсацией! – он радостно и возбужденно потёр руки.
Старик пустился в долгий рассказ, как праздновал день рождения жены, про свой сюрприз для неё. Воспоминания и алкоголь вызвали слезы, он засморкался в грязный платок. Браун терпеливо ждал. Но пьяница не поведал больше ничего нового о взрыве. Информацию о появлении в отеле харизматичного индуса, пожавшего его жене руку и поздравившего с праздником, Браун пропустил мимо ушей. Журналист стал нервно ёрзать на стуле, когда техасец стал бессвязно болтать о порочном правительстве, о политическом заговоре, о возможном биологическом испытании, породившем мутацию:
– Они виноваты! Они во всем виноваты! Мои внуки – мутанты, – горячо воскликнул он и снова заплакал.
И когда последняя бутылка была допита, Браун попрощался и ушёл, чтобы на следующий день вылететь в