А у меня надо сказать очень тяжелый взгляд, еще со школы, когда я одним им мог довести училку до белого каления или истерики! Никто не мог, только я! И тот смутился – У меня самые широкие полномочия, я их могу вам предъявить прямо сейчас! – и он сунулся во внутренний карман своего кожаного пальто…
Довольный, он вытащил оттуда какое–то состряпанное на Малой Арнаутской улице краснокожую книжицу с какими–то непонятными печатями и росписями…я раздраженно фыркнул – Я таких в полдень в подворотнях метро в Москве, откуда вы прибыли, легко могу напечатать или купить готовых по сотне на червонец! Не впечатлило! Идите уже от греха подальше, а то не люблю мошенников… – господин аж взвился!
– Да как вы смеете? Да что вы себе позволяете? Да я вас сейчас…– не окончив фразы, он соскочил со скамьи и кинулся на меня!
Вот гавнюк!? Ухожу с вектора его движения, так как он достаточно массивен и смены направления движения не видать ему, как своих ушей! И когда его лысина оказывается наравне с моей головой, резко бью в полсилы ребром ладони под основание черепа…Господин рухнул, как подкошенный!
И тут же в кабинет гурьбой ввалился спецназ ОМОНа, мальчики по вызову! Я руки сразу вверх, впрочем, как и шеф! А у оппонента – сознания–то и нет,только сопит ровно, словно десятый сон досматривает! И похрюкивает во сне, меня мордой в стол, руки назад, браслеты – щелк!
Шефа отвели к противоположной стене кабинета, уткнули в стену и прошипели на ухо –Стоять, не дышать – пока мы не уйдем! И забудь, что здесь видел! Понял? – тот только мотнул головой – типа понял!
– Отвернуться! – морду в дверь моей кондейки…
– Пошел! – и снова, как джинн – обратно в лампу…так и ОМОН двинулся задом наперед, только меня волокли, словно я матерый рецидивист!
Только вернее не вели, а волокли на себе – типа из меня прям такой ходок, с третьей-то ногой? Волочь недолго – у крыльца стоял уже темно-тонированный фургон с эмблемой СК РФ на борту…Красивая эмблема–то, зараза! Вот только причем тут ФСБ и ГРУ?
И что такого на самом деле я сделал? Не покушение же готовил, в самом деле? А ВЕСЬ институт стоял, разинув рты! Во картина маслом – Емельянов–преступник! Вот, млять, гады, освобожусь, яйца поотшибаю! И вот уж совсем иконостас – директор…Брови домиком, рот – «О»! Короче, опустили меня по полной, в глазах всего трудового коллектива родной шаражки! Блин…
– Вперед! – и меня довольно–таки немилосердно