спасла меня от смерти. Вот как было дело. Вчера еще мы с братом сговорились ехать к вам, зная, что у вас праздник, что ты, мама, почитаешь рабу Божию Ксению. Утром я должен был заехать за братом и вместе с ним ехать к вам. Когда я приехал к брату, он еще не был готов и стал собираться в дорогу. Между прочим он выложил из комода револьвер и положил на стол, а сам с женой ушел в другую комнату укладывать какие-то вещи. От нечего делать я взял револьвер и стал его рассматривать, вполне будучи уверен, что он не заряжен. Рассматривая револьвер, я думал: «Ведь вот какая маленькая штучка, а люди убиваются ею насмерть», при этом приставлял дуло револьвера и к виску, и к сердцу, дергая за собачку. Вдруг раздался выстрел. Я страшно перепугался, хотя и не чувствовал никакой боли. Вбегают в комнату испуганные брат и его жена; смотрят – кисть левой руки у меня вся в крови, в правой руке я держу револьвер, сам стою бледный и едва держусь на ногах. Тотчас же они усадили меня на стул, обмыли и перевязали мне руку и послали за доктором. Оказалось, что пуля прострелила мне лишь мягкую часть левой руки между большим и указательным пальцем, нимало не задевши кости. Доктор сделал перевязку, сказал, что все это пустяки и что через несколько дней рука будет совершенно здорова. После перевязки мы с братом тотчас же поехали к вам». Что я чувствовала во время рассказа сына, я не могу передать: я поняла только, как бывает сильна горячая молитва матери и как отзывчивы угодники Божии на эти молитвы. Дивен Бог во святых Своих!
Из письма Нерехтской мещанки Фелицаты Ивановны Трескиной «Молитва о Чаше». Неисполненные молитвы
Не услышанных молитв не бывает, даже если Господь не подтверждает свое присутствие. Если мы веруем, значит, знаем: Бог есть любовь. Родители по отношению к своим детям тоже есть любовь. При этом иногда в ответ на просьбы детей они предпочитают промолчать, если знают, что желание преждевременно или даже губительно. Господь может промолчать, не открывая причины молчания – какое-то время. Иногда Он молчит, чтобы дать нам испытать свою веру, чтобы, несмотря на Его молчание, мы продолжали просить. Феофан Затворник говорил: «Докучай Богу, даже если Он не подает. Христос поведал о вдове, которая докучала судье. Он не хотел вмешиваться, но помог ей, чтоб только отстала». Это притча, а Господне молчание придется принять, как Его свободу: мы свободны, и Он свободен. Но мы свободны, потому что в нас мало любви, а Спаситель свободен – потому что Он и есть любовь. Абсолютная любовь дает право держать паузу и хранить молчание, не оправдываясь: ей не в чем себя упрекнуть.
Если осознанно произносить «да будет воля Твоя», станет понятно, что все молитвы исполнены. Но мы ждем исполнения нашей воли, особенно когда судьба балансирует на грани человеческой трагедии. Две тысячи лет подряд каждый день кто-то на земле творит свою Гефсиманскую молитву, прося пронести мимо скорбную Чашу. Одиночество и неразделенность были земным крестом Иисуса, и в Гефсиманском саду Он творил бесконечно одинокую молитву. «…борение
