Правда, в какой-то момент я вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный недобрый взгляд. Но сколько я ни оглядывалась, никого не видела в толпе. Затем внезапно возникшая тревога пропала, и я расслабилась.
Мы остановились рядом с иллюминацией, напоминающей цветущие пурпурные и синие глицинии, и сделали несколько селфи. Олег обнимал меня и улыбался в камеру, а я вдруг поняла, что у меня давно не было такого выражения лица. Счастливого. А потом я увидела вход на каток под открытом небом и остановилась как вкопанная.
– Я хочу туда! – потянула я Олега за рукав. – Идем, ну идем же! Они будут работать еще час!
– Я не умею кататься, Татьяна.
– Зато я отлично умею! И тебя научу. Ну идем же, возьмем коньки напрокат. Ну Олег! Это весело!
Я так загорелась этой идеей, что он согласился. Мы взяли коньки, на удивление новые и аккуратные, оставили свою обувь в специальной ячейке и отправились кататься. Я давно не стояла на коньках, но тело помнило, что нужно делать, – не зря в детстве меня водили в секцию по фигурному катанию, что называется «для хорошей осанки». Я легко скользила по льду, наслаждаясь каждым движением, и даже вспомнила какой-то легкий пируэт, а вот Олег явно чувствовал себя не столь уверенно, как я. Он держался за бортик, и у него так забавно разъезжались ноги, что я не могла сдержать смеха.
– Не смешно, – одарил он меня недобрым взглядом.
– Не обижайся. Ты сегодня такой милый. – Я подъехала к нему и взяла под руку. – Ты впервые встал на коньки?
– Да.
– И на роликах не катался?
– Нет.
– Многое потерял. Ничего, это не страшно. Ты уже стоишь на коньках и держишь равновесие, а это главное. Теперь тебе нужно научиться падать, – жизнерадостно сообщила я Олегу.
– Я не планировал падать.
– Знаешь, а я не планировала встречаться со своим преподом, – пожала я плечами. – Это жизнь, Олег. Может произойти все что угодно.
Он тяжело вздохнул, но от дальнейших комментариев воздержался, и мы принялись учиться кататься. Я объясняла ему, как правильно отталкиваться ногами, как тормозить, как поворачивать, как падать в случае непредвиденных обстоятельств, но Олег не спешил отлепляться от бортика. Когда же я все-таки заставила его это сделать, он поехал вперед на прямых ногах и едва не упал, но умудрился сохранить равновесие, схватившись за меня. Мне с трудом удалось сдержать смех – грозный Олег Владимирович на льду оказался беспомощным.
Я пыталась научить его «змейке» и «фонарикам» и смеялась, глядя на его сосредоточенное лицо. У Олега был такой суровый вид, будто он защищал диссертацию, а не катался на коньках. Таким же сосредоточенным казался мальчик лет десяти, который катался неподалеку, держась за специальную скользившую по льду стойку.
Постепенно