По дороге домой я разматываю пыльный мешок воспоминаний детства, желая припомнить главное – с чего «всё это» началось? Мы враждовали с самого начала, и я сейчас даже не могу сказать наверняка, было ли наше взаимное неприятие вызвано отторжением именно друг друга или родительской «поздней любви». Скорее всего, второе: уж слишком ненавидели мы оба те перемены, которые случились в нашей жизни с момента заключения брака между моим отцом и её матерью.
Я ненавидел эту вездесущую навязчивую женщину по тысяче причин, главной из которых была её предательская сущность. Вряд ли Ева об этом знает, но их связь с моим отцом началась задолго до смерти её первого мужа. Она изменяла ему. Подло, низко, гадко, мерзко изменяла. Приезжала из своей Австралии, чтобы спать с моим отцом и притворяться моей матерью. Последнее было самым невыносимым, самым отвратительным, и мне, в мои юные годы, казалось, что ничего более ужасного в моей жизни произойти не может. Оказалось, может! Она привезла в наш дом свою дочь: тощую, до изнеможения вредную, кареглазую Еву.
– Теперь вы с Евой братик и сестричка! – возвестил её тошнотворный голос.
– Ещё чего! – тут же взбрыкнула Ева, презрительно смерив меня взглядом.
– Пффф! – не остался в долгу и я.
Первый же её день в моём доме стал кошмаром, персональной обидой: отец настоял на том, чтобы я освободил свою просторную комнату с балконом и перешёл в маленькую с узким окном во внутренний двор, потому что девочкам нужно уступать лучшее. Ночью, лёжа на новом месте и безуспешно стараясь уснуть, я не оплакивал своё почившее счастливое прошлое, нет! Я строил планы…
Месть стала самой увлекательной и изнуряющей игрой за всю мою жизнь, потому что она – эта наглая глазастая Ева с тонкими, как прутики ногами – мстила в ответ. И перевес почти всегда оказывался на её стороне: её мозг был изощрённее в выдумывании пакостей, гадостей, подстав и прочей дряни. Пока я совершенно случайно не выяснил, в чём именно скрывалась её слабость – в банальной ревности!
К тому моменту нам обоим уже исполнилось по одиннадцать лет, и я вдруг обнаружил, что девочки интересуются моими поцелуями.
– Дамиен, а ты умеешь целоваться? – жеманно улыбаясь, спрашивали они.
И мне стыдно было признаться, но я не умел. Понятия не имел, как это делается. Ну, ясно, что губами, но… В общем, её звали Молли, и она жила в пяти домах от нашего. В тот день, а это была суббота, Молли пришла учить меня целоваться, о чём мы договорились с ней накануне, идя из школы домой. Я не мог и представить себе, что такой совершеннейшим