– Эй! Эй!
Услышал он окрик, и поднял голову. Это была женщина.
– Не подходи сюда! – она махнула в его сторону рукой. – Ещё не хватало заразить воду! Проклятые бродяги! Дети бегите, позовите отца из лавки! Скажите, бродяга хочет загрязнить воду!
Маленькие неясные тени, которых он раньше не замечал, промелькнули мимо, они издавали какие-то крики. Странно, он понимал всё, что она говорила, но понимал, как-то не так, как привык понимать. Понимал словно сердцем, а не разумом. Понимал смысл, для него сливалось всё вместе – слова, её телодвижения, выражение её лица
– Не подходи к воде! Слышишь!
И он остановился. Совершенное безразличие продолжало владеть им. Разве Орёл оставил бы свои попытки вот так просто? Разве не стоило проучить эту нахалку? Как смеет она не пускать его к воде! Какая-то беднячка, простолюдинка. Как смеет она останавливать его, князя! Но… Но он не был князем! И он тяжело опустился на землю, непослушными пальцами в грубых кожаных перчатках, неуклюже поправил выбившиеся из под капюшона пряди волос, пряча их. А эта молодая женщина, стояла неподалёку и внимательно и настороженно смотрела в его сторону, видимо готовая, если понадобиться защитить свой колодец от непрошенного гостя. Он не испытывал к ней ненависти. Не чувствовал и обиды. Может быть только лёгкое желание. Он её хотел. Хотел тупо, просто повалить и оттрахать. Всё, больше ничего. Просто потому, что она была женщина. Но в то же время он не сдвинулся с места. Он понимал, что нельзя вот так просто взять и оттрахать её. Что она его испугается и у неё есть защитники, которых она позовёт на помощь. Негнущимися пальцами он только поправил капюшон плаща, ещё сильнее натягивая его на лицо. Впрочем, лица не было, только сейчас к своему удивлению, Орёл почувствовал и понял что он в маске, неудобной и жёсткой. Странно, что он раньше не заметил этого, и почему-то, сам не зная почему, он испытал от этого облегчение. Облегчение от того, что его лицо закрыто, и эта женщина не сможет его увидеть. Облегчение и успокоение, все чувства были слишком мимолётны и не глубоки, потом снова безразличие. Невольно Орёл подумал что так, наверное, могло мыслить и чувствовать какое-нибудь животное.
– Ты кто? – спросила девушка, немного с удивлением, как ему показалось.
– Полукровка, что ли? Беглый?
Похоже, она не была столь жестока, как он решил вначале, потому что, зачерпнув воды в