Естественный свет исходил от огромных стрельчатых окон, украшенных орнаментами, башенками и витражами. Цветное стекло витража показывало друзьям иллюстрации непонятных сюжетов из прошлой жизни народа баньши. Гульнара так увлеклась разглядыванием этих иллюстраций, что сама не заметила, как выудила из торбы свитки и стала зарисовывать моменты прошлого. Только чтобы их все зарисовать, девушке пришлось бы поселиться в замке на пару месяцев минимум.
Каменные стены гостиной были облицованы деревянными панелями. Их щедро украсили росписью, коврами и гравюрами по дереву. Пол был мраморным. Потолок имел балочную конструкцию, от пола до потолка было не менее четырех метров.
Друзья расселись за большим столом на мягких диванчиках перед обильно декорированным камнями камином, в котором огонь весело пожирал поленья. Ворон заметил, что вся мебель выполнена из массива древесины и украшена резьбой, позолотой, росписью.
Ворон вырос на земле в небогатой семье и ему в таких хоромах было неуютно. Но он был не одинок, все остальные тоже с удивлением рассматривали пространство вокруг себя. Ворон даже побоялся представить, какой замок его ждет на Авалонии. Бешка сидела рядом с парнем выпрямив спину и сложив руки на коленях. Она нервничала – это выдавали ее пальцы, которыми она постукивала себя по коленкам. Лицо же оставалось невозмутимым. Ворону еще не доводилось видеть девушку настолько не в своей тарелке. И это притом, что она была у себя дома, где наверняка провела большую часть своей жизни.
По пути в гостиную отряд прошел через огромную прихожую, поднялся на второй этаж и прошел еще по нескольким длинным коридорам. Им по пути встретилось несколько слуг, которые кланялись Бешке и явно были рады видеть свою хозяйку.
В гостиной царило напряжение, даже Милана замолчала, рассматривая узоры на мебели. Только свитки скрипели в руках у Гульнары, которая увлеклась своим делом. Она мало знала о народе баньши и теперь хотела восполнить пробелы в памяти. Ворон порой удивляйся как все эти знания сохранялись в ее маленькой голове. Видимо о девушки была очень хорошая память.
Прошло минут двадцать, прежде чем в комнату вошли двое человек. Ими оказалась миловидная женщина в элегантном белом платье из тончайшего шелка. Ростом она была с Бешку и по чертам ее лица все сразу поняли, что это ее мать. Они были очень похожи, причем у матери на лице не было ни единой морщинки. Следом вошел пожилой мужчина с опрятными длинными седыми волосами и аккуратно подстриженной бородой. Даже на его лице глубоких морщин не было – лишь лёгкая паутинка у глаз, губ и на лбу. На нем был изумрудного цвета костюм с пиджаком. В правом глазу был монокль. Опирался он на элегантную трость, навершие которой было сделано из камня абсолютно белого цвета, который будто бы светился изнутри, создавая