Практикуя подобные магические ритуалы, церковь одновременно препятствовала развитию медицины. Ею категорически запрещалось делать вскрытие мертвого тела, а ведь это было необходимо для того, чтобы четко представлять себе внутреннее устройство человека. Запрет этот был напрямую связан с буллой Бонифация VIII и убеждением святых отцов, что в человеческом организме существует некая нерушимая кость, которая делает возможным его спасение, ибо гарантирует воскресение его тела. Такой кости не нашел в организме Андреас Везалий[22], который считается пионером и основоположником научной анатомии, за что, конечно, был преследуем церковью. Ему однако поначалу удалось уйти от наказания: избежал он его лишь потому, что был придворным врачом императора Карла V[23], который боялся, избавившись от Везалия, подвергнуть свое здоровье большей опасности. Поэтому в период правления Карла V теологи постановили, что вскрытие трупов не является святотатством. Однако Филипп II[24], будучи в полном здравии и полон сил, уже не видел оснований защищать «подозреваемого» от преследований церкви. Другие врачи пристально следили за Везалием и вскоре нашли то, что могло его погубить: во время вскрытия тела некоего испанца (с согласия родных) произошел скандал – тронутое скальпелем сердце подало какие-то признаки жизни (так констатировали враги Андреаса). Врача тут же обвинили в убийстве и спешно передали в руки инквизиции.
Иногда, правда, церковь делала исключения. Например, Рене Декарт[25], известный более как Картезиус, чье имя скорее связано с физикой и математикой, занимался и медициной.
Удивительным и загадочным образом он добился договора с Ватиканом, по которому получал право на вскрытия, хотя и с определенными ограничениями. Ему нельзя было вскрывать череп и «исследовать душу», так как церковь считала, что именно в мозге – а не в сердце, как тогда представляли себе большинство людей – и в невидимой душе живут эмоции и чувства. Картезиус запрету подчинялся, потому что его больше интересовал источник болезни, а не чувства. Он вообще считал, что тело и разум – две разные, не связанные друг с другом сущности. Что мне, сыночек, философу-самоучке с аттестатом довоенного времени, странным кажется, особенно если вспомнить его знаменитое «Cogito, ergo sum» – «Мыслю, следовательно, существую». Ведь если ум и тело раздельны, может так случиться, что тела-то уж и не существует, а ум что же – продолжает существовать и что-то там себе надумывать? Может, я глупость сейчас сказала, сыночек, ведь в выводах-то его я как раз не все поняла.
Если сравнивать декреты и установления Церкви с указами