После этого она выскочила из кровати и выставила нас из комнаты.
Я ненадолго умолк, и Стерн спросил:
– И что было дальше?
– Ну, – ответил я с коротким смешком, – она привезла его обратно. Если хорошенько подумать, забавная ситуация. Три месяца она нами командовала, распоряжалась, так сказать, как петух в курятнике, и тут вдруг мы устанавливаем свои правила. Мы делали что могли, чтобы соответствовать ее представлениям о том, как надо жить, но тут, видит бог, она зашла чересчур далеко. Свое она получила с того мгновения, как захлопнула за нами дверь своей спальни. У нее был под кроватью большой фарфоровый горшок, так вот, он вдруг взлетел в воздух и врезался прямо в зеркало на ее туалетном столике. А потом выдвинулся ящик из ее комода, оттуда вылетела перчатка и шлепнула ее по лицу.
Она попыталась спастись в кровати, но едва забралась туда, как на постель обрушился целый пласт штукатурки. Потом в ее маленькой ванной комнате сорвало кран, и как только раковина переполнилась, все ее вещи попадали со своих крючков. Тут она решила выскочить в коридор, но дверь заклинило, а когда она изо всех сил потянула за ручку, дверь перестала сопротивляться, и она упала на пол. Тут мы вошли и укоризненно посмотрели на нее. Она рыдала. До этого мгновения я даже не представлял себе, что она на это способна.
– Так вы вернете назад Малыша?
Она все лежала и рыдала. А потом посмотрела на нас, такая жалкая. Мы помогли ей подняться и сесть в кресло. Она посмотрела сперва на нас, потом на зеркало, потом на изуродованный потолок и только потом прошептала:
– Что случилось, что случилось?
– Вы увезли отсюда Малыша, вот что, – проговорил я.
Тут она подскочила с места и объявила низким таким, полным настоящего испуга, но сильным голосом:
– Что-то упало на дом. Наверное, самолет. Или же случилось землетрясение. О Малыше мы поговорим после завтрака.
Я сказал:
– Еще порцию, Джейни.
Тут ей на голову и грудь плеснуло водой, отчего ночная рубашка облепила все ее тело, что, кажется, расстроило ее больше всего. Косы сами собой поползли вверх, заставив ее в конце концов вытянуться в струнку. Она собралась завопить, но пудра, брызнувшая из баночки на туалетном столике, залепила ей рот. Она принялась выковыривать ее.
– Что вы со мной делаете? Что вы со мной делаете? – залилась она наконец слезами.
Тут Джейни так посмотрела на нее, заложила руки за спину и с таким достоинством ответила:
– Ничего. Мы не делали ничего.
А я добавил:
– Пока не начинали. Так будет Малыш дома или нет?
Тут она как закричит:
– Прекратите! Прекратите немедленно! Прекратите говорить об этом монголоидном идиоте! От него нет никакой радости! Даже ему самому.
Тогда я сказал Джейни:
– Тащи крыс.
Немедленно за плинтусом что-то прошуршало. Мисс Кью прикрыла лицо обеими ладонями и осела в кресле.
– Только не крысы, – проговорила она. – В этом доме никогда не было крыс.
Тут послышался красноречивый