– Господин? – похлопала его по плечу. – Вам пора вставать. Будильник уже три раза сработал.
– Брысь, – промямлил сквозь сон.
– Но будильник… – дальше будить не решилась, чего доброго еще взбесится. Вместо этого накрыла гиганта покрывалом и отправилась вниз.
А за окном опять проливной дождь.
Как же разбудить волчару? Фотосессия назначена на три часа, но до студии еще доехать надо. Ведь если опоздает, на нее всех собак повесит. Хотя… И Мира пошла в кухню.
Рик очнулся от аромата сдобы и корицы. Тогда же обнаружил себя на полу под покрывалом, затем глянул на ковер, на котором чернели волчьи следы. Угу… значит, вчера хорошо так прогулялся. А его маленькая подопечная уже колдует у плиты. Рик несколько раз повторил про себя слова «его маленькая подопечная», просмаковал их. Лишь бы теперь крышу не снесло от осознания, что девчонка принадлежит ему целиком и полностью. С другой стороны, он же не монстр, чтобы издеваться над такой пичужкой! Не для того же спасал, в конце концов. Но реакция на нее заставляет задуматься, это может стать серьезной помехой, слишком расслабить, тогда как он должен быть всегда собран, всегда сосредоточен на поединке, должен тренироваться. Ночная же тренировка, честно говоря, разочаровала. Вместо мыслей о сопернике, думал только о зверушке. Вот и сейчас, опять голова забита Мурзиком. Да и пожрать бы не мешало. Снова вдохнул аромат выпечки.
Когда спустился вниз, чуть слюной не захлебнулся. Чтобы в его доме да гуляли столь сумасшедшие запахи? Отродясь такого не было. Рик заглянул в кухню. И где его завтрак? Девчонки нет, еды нет. Или есть? Присмотрелся повнимательнее и обнаружил противень на плите, накрытый полотенцем. И волка точно накрыло, перед глазами возникла мать, отчего сердце защемило. Мама… его самая большая потеря в жизни, самый позорный проигрыш.
– Доброе утро, – послышалось совсем рядом.
Рик мигом встрепенулся и посмотрел на Миру как-то чересчур сурово, но быстро смягчился.
– Доброе, – поспешил сесть за стол.
Через минуту перед ним стоял большой бокал крепкого чая и тот самый противень. Мира не стала мелочиться. Пусть лопает от души. Лишь бы понравилось. Сытый зверь – добрый зверь.
– И что это? – взялся пальцами за полотенце, приподнял.
– Завихрюшки с цукатами и орехами.
– За-ви-чего? – уставился на нее с удивлением. – Что еще за вертуёчки?
– Завихрюшки, а не вертуёчки, – и убрала полотенце.
На противне лежали присыпанные корицей булочки-улитки. Из румяных боков торчали те самые цукаты. Насчитал их волк ровно двадцать штук.
– Сама ела? – зыркнул на Миру.
– Да. Мне идти собираться? – заложила руки за спину, выпрямилась.
Косичек себе опять наплела. И до чего же у нее выразительное