Через два стола от моего громко хрюкнуло. Там в роскошном кресле развалился Камнеломов, на столе перед ним слегка подрагивает под ударом солнечной вспышки на Солнце призрачная голография в виде сложного дворца, не сразу и сообразишь, что не здание, а воплощенное в макете распределение по планете запасов исчезающего рутения.
Не поворачиваясь, я ткнул через плечо большим пальцем.
– Видите вот того рыжего, что косит под викинга?.. Это он начальник отдела. Без него вас здесь не оформят.
Камнеломов сделал вид, что не слышит, но приосанился, а Диана ехидно хихикнула.
Шенгальц широко улыбнулся.
– Да, знаю. Но когда говорят про этот отдел, обычно называют вашим.
Слишком прост, мелькнуло у меня, не понимает, что это вызывает недовольство и зависть коллег, особенно у Камнеломова. Даже директору вряд ли понравится, хотя он и кажется человеком мудрым и жизнь повидавшим.
Диана пропела сладким голоском:
– Вообще-то не только этот отдел, но и весь наш центр можно назвать так… как ты сказал, но пока что вслух об этом не говорят… Ты попал в хорошее место… На меня не смотри такими глазами, я принадлежу Гарольду Анатольевичу целиком вся!
Шенгальц улыбнулся шире, ухватив сразу и мою реакцию, я даже дернулся, рабовладелец из меня никакой, а Диане сказал очень вежливо:
– Уверен, многие хотели бы оказаться на моем месте. И работать в вашем коллективе.
И хотя всегда так говорят, имея в виду вообще данный коллектив, но почудился намек, что он говорит о сгруппировавшихся вокруг меня специалистах, хотя я очень не коллективный человек, скорее волк-одиночка, предпочитаю самостоятельные и никем не скованные действия.
Моя специализация – прогнозирование будущего, а для этого нужны только всевозможные и разнообразные данные и умение ими оперировать, а к этому у меня полный доступ, как почти у каждого на Земле, только не все умеют пользоваться.
Диана наклонилась надо мною так, что пышная грудь легла мне на шею, шепнула жарко в ухо:
– Я в твоем распоряжении, помни! Можешь делать со мной, что захочешь.
Не бреши, мелькнула трусливая мысль. Только говоришь так, а потом сама начнешь делать со мной, что захочешь. Нет уж, в эти игры не играю. Хоть я на девяносто девять похотливая обезьяна, но оставшемуся проценту неокортекса удается держать эту обезьяну в узде достаточно крепко.
Шенгальц даже не проводил ее взглядом, что вообще-то подвиг, достойный святого Августина, сказал мне все тем же хрипловатым голосом переводчика последнего поколения:
– Я учусь быстро. Если что нужно узнать совсем новое, то я подключен к глобальной сети на постоянной основе.
– Здесь такие все, – ответил я. – Почти все.
– И вообще-то, – добавил он, – я открыт полностью.
Я кивнул, но «открыт полностью» и «вообще-то открыт полностью» это не одно и то же, мой натренированный мозг мгновенно отыскал в облаке его данные, в самом деле открыто