Поклевав себя за растерянность и признав, что первое лицо государства не имеет права на такие слабости, я нажал кнопку звонка, вызывая в этот бронированный кабинет Первухина. Вот у кого не было и капли растерянности, несмотря на то что его судьба полностью изменилась. Теперь он стал не Димка «сукин сын», а их благородие господин поручик. Поручиком-то он стал, но вид его мало изменился. Даже стал ещё нелепее. К тельняшке, громадным синим галифе и сапогам со скрипом добавились погоны поручика. Дима их просто пришил на чёрную кожаную лётную куртку. К ней же был пришпилен Георгиевский крест. Особую пикантность этому наряду порученца императора придавала болтающаяся громадная деревянная кобура маузера. Сам Дима очень трепетно относился к своему наряду. Считал, что как только он начал носить тельняшку, кожаную куртку и галифе, то жизнь простого деревенского парня пошла резко в гору. Я не возражал против изысков новоявленного модника, и на это было две причины. Одна – сугубо меркантильная: своим петушиным видом Первухин приковывал всё внимание окружающих людей, включая и террористов, а я в этот момент мог оградить себя от многих опасностей. Вторая причина была связана со всё ещё присутствующей во мне неуверенностью. Всё-таки я человек из другого времени, а вдруг в этом времени такие наряды в пределах допустимого? Вон, Хватов только улыбался, глядя на наряды Первухина. Да и у самого великого князя в его особняке в Петрограде в гардеробе висели такие наряды, что я, осматривая их, всё удивлялся, как может серьёзный человек надеть такой петушиный наряд. То ли дело полевая форма цвета хаки – пускай и неудобная для человека двадцать первого века, но зато выглядевшая солидно и как-то привычнее для меня.
Хмыкнув над Первухиным, который даже в хорошо протопленном