«Покуда Пий II живет среди нас, его порицают и осуждают, когда угаснет, его же будут прославлять и о нем будут тосковать, тогда как он будет уже недосягаем. После его кончины утихнет зависть, и когда сгинут суетные чувства, расстраивающие рассудок, возродится истинная слава и определит Пию место среди знаменитых первосвященников…»
Пий отодвинул исписанные листы. Действительно, ему было вовсе не безразлично, каким предстанет он в глазах потомков, сумеют ли они по достоинству оценить его заслуги. Пока все складывалось против Пия. Он почти чудом стал понтификом, и хотя это событие произошло еще в 1458 году, град критики не утихал и по сей день. «Неужели мы посадим на место Петра поэта и будем управлять церковью по законам язычников?» – вопрошали враги нового папы римского. Ему не могли простить его прошлое, авторство фривольных произведений, дружбы с гуманистами, антипапой Феликсом[8] и германским императором Фридрихом[9]. Хищная свора в красных мантиях только и ждала, когда понтифик оступится, чтобы разорвать его на части. Взойдя на папский престол, Пий первым делом возвестил Европе об опасности, угрожавшей ей, и пытался убедить христианских правителей объединить их усилия против османов. На соборе, созванном в Мантуе в 1459 году, присутствовали депутаты многих стран, уже вступивших в боевые действия или только подвергавшихся угрозе вторжения. Там раздавались пламенные речи, говорилось о бедствиях, которые терпели христиане под гнетом неверных. Эмоций было много, как и пустых слов, сотрясавших воздух. Сам папа активно выступал против равнодушия тех, на кого Бог возложил защиту христианства, доказывая, что правители разных стран должны забыть о разногласиях и недоверии друг к другу, дабы объединиться в борьбе с общим врагом. Он собирался возобновить крестовые походы, сделать то, что не удалось папе Евгению IV, настойчиво призывал к единению христиан в борьбе с турецкой опасностью. Против такой точки зрения никто не возражал, но вот уже минуло три года, а результаты папских усилий трудно было назвать плодотворными. Для финансирования крестового похода требовались деньги, и после долгих раздумий Пий все же повысил налоги, чем вызвал большое недовольство граждан Рима. Из-за финансовых проблем начало похода пришлось откладывать несколько раз, и вот стало известно, что султан опередил крестоносцев, напав на Валахию. Пий подумал, что ему следовало прислушаться к страстным мольбам валашского князя, еще зимой умолявшего как можно скорее объединить силы христиан для решающего удара. Но папа принял решение о сборе