Исповедь Дракулы. Елена Артамонова

он всегда был спокоен, невозмутим, чуть насмешлив. Говорил немного, медленно, что особенно контрастировало со стремительностью движений, был хорошим оратором, воспламенявшим своей речью слушателей, но при этом никогда не терявшим контроля над ситуацией. Порой, смотря в лицо князя, Фарма пытался понять, где прячется его неуловимая усмешка. В глазах? В уголках губ? Но большие, темно-зеленые, немного выпуклые глаза Дракулы всегда были серьезны, а губы твердо сжаты.

      Память отбросила назад, в прошлое, когда холодным зимним вечером Дракула со своими ближайшими товарищами находился в освобожденной от турок крепости Джурджу. Армия ликовала – болгарский поход стал серьезной победой Валахии, и только их воевода был мрачен, словно в триумфе не было его заслуги. В ту ночь он продиктовал несколько писем, направленных правителям европейских государств. Среди них было и послание королю Матьяшу, которое сейчас Бакоц оставил Раду вместе с нелепой фальшивкой, порочащей князя. Фарма перечитывал написанное ровно год назад письмо, а сам словно слышал голос воеводы. Тогда Дракула сбросил маску равнодушия, в его голосе звучало отчаянье, глаза сияли странным огнем, словно в них блестели слезы:

      – Набери со всей страны войско, как из кавалеристов, так и пехотинцев, приведи их через горы в нашу страну и соизволь здесь биться с турками. А если твое величество не желает явиться самолично, тогда пришлите все войско в трансильванские владения твоего величества, еще до праздника Святого Григория….

      Князь умолк, перо неподвижно застыло в пальцах Раду. Дракула долго молчал, а потом обратился к своему секретарю:

      – Но они не придут нам на помощь. Каждый из тех, к кому я взываю, занят своими мелкими проблемами. Они, как слепцы, уверенно идущие к краю пропасти. Нам придется сражаться в одиночку. Ты пойдешь за своим князем до конца, Раду?

      Тогда он ответил «да», не сомневаясь, что поступит именно так, и действительно остался рядом с Дракулой, когда многие соратники предали его. И во время страшного перехода через горы Фарма тоже был рядом со своим господином, а сейчас ему предстояло сделать выбор: предать князя, отречься, либо принять мученическую смерть, принеся бессмысленную жертву. Фарма долго сидел в оцепенении, а потом обмакнул перо в чернильницу и начал переписывать нелепую фальшивку, в которой князь якобы просил прощения у султана.

      «Ты отречешься от меня трижды, прежде чем пропоет петух…» – упорно вертелось в голове, но Раду старался не отвлекаться, выводя на бумаге: «Послы мои сказали бы тебе поболе, а я всю жизнь буду тебе верным слугой и рабом и молю Господа о продолжении жизни твоего величества на многие лета…».

Венгрия, королевский дворец в Буде

      Епископ Далмации Николаус Модрусса, не так давно назначенный легатом[16] в Буде, был недоволен своим нынешним поприщем. Венгерское королевство казалось ему краем земли, а нравы, царившие при дворе Матьяша, повергали в расстройство. Лукавый и непредсказуемый король,