Аманда искоса глянула на сестру, раскрасневшаяся, веселая, и взгляд этот означал (когда ей было двенадцать лет, а Лизи – два годика), что Анде удалась какая-то пакость и кое-кому придется плакать. Лизи обнаружила, что ей хочется узнать (с определенным интересом, но и с предчувствием дурного), чем все обернется на этот раз. Аманда вела себя как-то странно с того самого момента, как появилась в доме. Может, сказывались низкая, тяжелая облачность и духота. Но более вероятную причину следовало искать во внезапном отсутствии ее вечного бойфренда. Если Анда намеревалась выдать очередную эмоциональную бурю из-за того, что Чарли Корриво бросил ее, тогда Лизи следовало к этому подготовиться. Ей никогда не нравился Корриво, она ему не доверяла, пусть он и был банкиром. Да и как она могла доверять человеку, если после весенней распродажи выпечки, доход от которой пошел на нужды библиотеки, она случайно услышала в «Мудром тигре», как какие-то мужчины называли его Балаболом. Хорошенькое прозвище для банкира? Понятно, что оно означало. И, конечно же, он должен был знать, что в прошлом у Анды были проблемы с психикой.
– Лизи? – услышала она голос Аманды. Брови сестры сходились у переносицы.
– Извини, – ответила Лизи. – Я просто… отвлеклась на секунду.
– С тобой такое часто случается, – покачала головой Аманда. – Думаю, это от Скотта. Смотри внимательно, Лизи. Я пронумеровала все журналы, которые лежат у стены.
Лизи кивнула, словно понимая, зачем все это делалось.
– Номера я поставила карандашом, едва заметные, – продолжила Анда. – Делала это, когда ты стояла ко мне спиной или чем-то занималась. Думала, что ты меня остановишь, если увидишь.
– Я бы не стала. – Она взяла блокнот, чуть влажный от пота владелицы. – Восемьсот сорок шесть! Так много! – И Лизи знала, что издания, которые лежали у стены, не относились к тем, которые она могла бы читать и даже держать в доме. Она бы предпочла «О», «Гуд хаускипинг», «Мисс»[7], но тут лежали «Сьюэнни ревью», «Глиммер трейн», «Оупен сити», не говоря уже об изданиях с такими неудобоваримыми названиями, как «Пискья»[8].
– Тут их гораздо больше. – Аманда ткнула большим пальцем в сторону стопок книг и журналов. Действительно, когда Лизи посмотрела на них, она поняла, что ее сестра права. Их гораздо больше восьмиста сорока с хвостиком. Должно быть больше. – Их тут почти три тысячи, и куда ты все это сложишь или кто захочет их взять, я, конечно, сказать не могу. Нет, восемьсот сорок шесть – это число, где есть твои фотографии.
Аманда неловко построила фразу, и Лизи не сразу ее поняла. А когда сообразила – обрадовалась.