– А есть другой вариант, – снова отхлебнул “коку” разведчик. – Вы можете совершить деяние, которое сделает вас куда более известным, нежели Басаев, поднимет ваш престиж на невероятную высоту. И во многом удовлетворит ваши мечты о мести. Если, конечно, подобные желания вообще можно удовлетворить.
– А что нужно делать? – моментально встрепенулся чеченец.
– Подумать, – широко улыбнулся Рональд Халдзат. – Пока просто подумать, что для вас наиболее предпочтительно. Во многом вам придется действовать самостоятельно, и я не хочу, чтобы вы считали, будто вас шантажируют или обманывают.
– Но русским действительно будет плохо?
– Да.
– Тогда я согласен!
– Я все равно не стану говорить об этом здесь, – решительно допил «колу» разведчик. – Если вы не передумаете до завтра и готовы полностью довериться мне и доверить своих людей… Кстати, сколько их у вас?
– А вам зачем?
– Мы договорились, или нет? – удивленно приподнял брови Халдзат. – Вы готовы участвовать в моем плане, или мне нужно искать других исполнителей? Я хочу знать, сколько у вас людей, где они, насколько боеспособны? Итак…
– Девять моджахедов приехали сюда со мной, – неохотно признал чеченец. – Примерно столько же готовы выполнять приказы в Ичкерии, еще трое остались в Саратове, но они давно не выходят на связь…
– Про последних можете забыть, – вздохнул разведчик, берясь за хот-дог. – Значит, здесь девять штыков. Что же, этого вполне достаточно. Итак, господин Идрис Нохчий, если вы готовы согласиться на мое предложение и готовы довериться полностью, я жду вас завтра, в девять утра, на северном углу площади Четвертого Июля. Там будет стоять темно-синий «шевроле», и мы в нем немного покатаемся.
Рональд Халдзат выключил «магнитолу», сунул ее под мышку, взял с тарелки недоеденный хот-дог, пиво и, прихрамывая, отправился на выход.
Аэропорт г. Женева, кантон Женева, 2 декабря 1999 г. 11:15
Легкая жилетка непривычно болталась на плечах – обычно у Ильи полевой жилет, набитый рожками для автоматов и гранатами, да еще одетый поверх «броника», весил килограммов пятнадцать, не меньше. А тут – бежевая рубашка в крупную клетку, джинсовая жилетка, утепленная синтепоном куртка, брюки из плотной шерстяной ткани, полусапожки на молниях с внутренней стороны. Все это было странно и непривычно – но Чупара настоял, чтобы капитан полностью переоделся в штатское, оставив всю привезенную с заставы одежду и документы на хранение в сейфе управления внутренней безопасности. А также потребовал, чтобы Ралусин впредь называл его только по имени-отчеству: Василий Андреевич.
– А ты с этой минуты станешь Ильей Юрьевичем, – добавил Чупара, протягивая ему новенький загранпаспорт.
– Имена решили не менять? – не