Бролл принял свой обычный облик и, не теряя ни секунды, что-то тихо забормотал. В заклинании не было слов, только резкие жужжащие звуки.
Его зов не остался без ответа, и через мгновение вокруг стали появляться пчелы. Бролл не умолкал, наблюдая за крохотными насекомыми, которые с любопытством летали рядом.
Друид стал читать заклинание быстрее, и пчелиный рой тут же полетел к опутанному лозами святилищу.
Бролл снова превратился в буревестника и полетел следом за насекомыми, которых, несмотря на такую перемену, становилось все больше и больше. Все они явились на его зов. Пчелы собрались точно в том месте, на которое указал Бролл, – у толстых лоз, оплетавших окно.
В обычной ситуации даже на полной скорости буревестнику не удалось бы пролететь незамеченным, но пчелы облепили бутоны, жадно ища цветки, о которых сообщил Бролл, когда их звал. Конечно, ему не хотелось прибегать к подобным хитростям, но выбора не было.
Пчелы добросовестно выполнили свою задачу, и буревестник стремительно полетел к окну. Как только он добрался до места, бутоны запульсировали, но выпустить сок не смогли из-за облепивших их насекомых.
Крупный буревестник едва втиснулся в оконный проем, приземлился на пол и снова превратился в ночного эльфа. Бролл знал, где хранился нужный ему предмет, и осознавал, что Фэндрал едва ли ожидал от кого-нибудь дерзости, подобной той, на которую он решился.
Не обращая внимания на все остальное, друид уверенно направился к сундуку из сталь-травы. Это растение вполне оправдывало свое название, и мягкие стебли в руках умельцев становились крепче металла. Рядовой эльф вряд ли смог бы прорезать отверстие или взломать замок, но Бролл был не понаслышке знаком с методами Фэндрала, ведь их обоих обучал Малфурион. Кроме того, Медвежья Шкура обучился нескольким приемам, о которых не подозревал даже нынешний лидер друидов.
Бролл прикоснулся к сундуку, чтобы оценить прочность плетения. Он ощутил присутствие связывающих заклинаний, догадался, как именно Фэндрал придал сталь-траве форму, и наконец высвободил стебли, удерживавшие крышку.
Чуть помедлив, Бролл наконец вскрыл сундук.
Внутри лежал идол Ремула. Казалось, могущественный артефакт, которому умелые руки Хранителя придали форму дракона, обладал собственной волей и был рад, что друид пришел его забрать.
Бролл же вспомнил ту страшную битву, демонов Пылающего Легиона и властителя преисподней Азгалора, который вел их в бой. И вновь он пережил мгновение, когда идол выскользнул из рук, став мишенью для оскверненного клинка, а неконтролируемая сила поглотила ту единственную, что осталась рядом с ним. Его дочь. Такую смерть едва ли можно было назвать быстрой и легкой. По всему телу Анессы появились страшные ожоги, плоть сгорала прямо на глазах у горюющего отца…
Бролл стиснул зубы и попытался подавить боль, вызванную воспоминаниями о том страшном поражении. Нельзя, чтобы эмоции взяли