– О, Иллидан! – ласково проговорила Тиранда, и мельком, с неослабевающим отвращением взглянув на Малфуриона, добавила: – Иллидан, только посмотри на него!
Демон вышел вперед, сотрясая землю огромными копытами. Теперь он казался гораздо выше, чем прежде. Противоестественно широкую грудь украшали магические татуировки, сиявшие зеленым, торс был обнажен, и из одежды на Иллидане остались только изрядно потрепанные штаны, которые он носил, еще будучи ночным эльфом.
– Не стоит так волноваться, любовь моя, – проговорил он. Слова с опозданием срывались с его губ.
А затем, к ужасу Малфуриона, брат обнял Тиранду могучей рукой, едва не впиваясь острыми, изогнутыми когтями ей в плечо. И, что еще хуже, ночная эльфийка не отстранилась, а напротив, расслабилась и успокоилась.
– Не могу на это смотреть! Он оказался совсем не таким, как я думала!
Иллидан взглянул на брата, подвергшегося влиянию Кошмара, и ухмыльнулся.
– Тиранда, ты не виновата! Винить стоит только Малфуриона. Он бросил тебя – и меня тоже, – требовал беспрекословного подчинения, даже несмотря на то, что это привело к трагедии. Он получил по заслугам!
«Ложь!» – беззвучно вскричал Малфурион, но его никто не услышал. Тиранда развернулась лицом к Иллидану и заключила его в страстные объятия.
– Целые столетия прожиты впустую, и все из-за него! – горько воскликнула она. – Он вечно заставлял меня ждать, ставил свои желания выше моих.
Демон посмотрел на Тиранду и коснулся ее подбородка изогнутым когтем.
– Я никогда бы так с тобой не поступил, любовь моя. Мы станем единым целым.
Тиранда посмотрела в горящие зеленым глаза и улыбнулась:
– Я согласна, любимый!
Иллидан опустил когтистые руки ей на плечи. Его глаза загорелись еще ярче, выпустив струю пламени, которое охватило Тиранду. Малфурион закричал, но, как и прежде, никто не обратил на него внимания. Верховная жрица Элуны вспыхнула, словно факел, а потом… Начала преображаться.
Из ее лба выросли крупные, изогнутые рога, на спине возникли два бугорка, которые быстро превратились в распахнутые перепончатые крылья. Ногти на изящных руках, которые удерживал Иллидан, почернели и удлинились.
«Нет! – вновь возопил Малфурион. – Нет!»
Тиранда развернулась и посмотрела на него ужасными глазами, в которых теперь тоже горело зеленое пламя. Осознав бессилие своего бывшего возлюбленного, она лишь нахмурилась.
– Это ты виноват, – произнесла Тиранда. – Ты…
Верховный друид безмолвно закричал и… проснулся.
Он по-прежнему пребывал в обличии духа, болезненно скованный в неестественной позе. Оказалось, что невыносимая боль, разрывавшая сердце