Зверев наклонился, вслед за женщиной ступая в низкую дверь. Хозяйка обошла постель, запалила от своего подсвечника две свечи у изголовья широкой постели, отступила, обвела рукой комнату:
– Скромно, княже, однако в чистоте содержим, не беспокойся. Чем богаты. Коли на двор пойдешь, затвор за собой прикрывай. Ныне все уж дома, никого не ждем. Спокойной тебе ночи… – Лукерья Ферапонтовна низко поклонилась и вышла из светелки.
– Фу-ф, – отер лоб Андрей. – Ай-яй-яй, как я мог подумать так плохо о приличной женщине? Она всего лишь показала мне светелку. Это у меня только одно на уме.
Он отступил к стене, чтобы не загораживать свет свечи, огляделся. Комнатка и вправду была скромная: сундук у стены, лавка, табурет да подставка небольшая рядом с топчаном. Зато постель – широкая, застеленная чистым бельем, с двумя высокими подушками и перьевым одеялом – выглядела роскошной. А что еще для ночлега надобно!
Князь Сакульский сладко потянулся, снял пояс, кинул на лавку, рядом положил епанчу, сел, собираясь стянуть сапоги, но вовремя спохватился:
– Чего там хозяйка про двор говорила? Засов закрывать? Значит, удобства на улице. Лучше сейчас сходить, чтобы ночью не вскакивать…
Зевнув, он выпрямился, притопнул ногой, поправляя сапог на место, на ощупь побрел через коридор и сени, нашел толстый деревянный засов, сдвинул его и выбрался на крыльцо. В лицо тут же дохнуло пьянящей свежестью, аж голова закружилась.
– От конопли, что ли, ветер дует, – усмехнулся Зверев и сбежал по ступеням вниз.
Полуночная темнота вовсе не была непроглядной. Черное небо оставило в этот раз землю без звезд, без луны – но слабый свет откуда-то все же сочился, позволяя различить силуэты двух деревьев за домом, угол крыши, бревенчатую стену, будку с безмятежно дрыхнущей собакой.
– Бездельник лохматый, – покачал головой Андрей. – Хозяева на боковую, и он тоже. Кто дом сторожить будет?
Псина не ответила. Только кузнечики застрекотали еще громче и старательнее, да соловьями залились лягушки на неведомом приезжему водоеме. Зверев прошел несколько шагов в одну сторону, в другую и понял, что отхожего места найти не сможет. Темно слишком, чтобы в незнакомом месте бродить. Пришлось обойтись кустами бузины, что они миновали, подъезжая к дому.
– Ой, хорошо-то как! – возвращаясь, глубоко вдохнул Андрей теплый летний воздух. – Всегда бы такая погода стояла. Не душно, не холодно. И поля не сушит.
Краем глаза он заметил какое-то шевеление возле дерева за домом, повернулся, рука привычно скользнула к поясу… оставленному в светелке вместе с кистенем и саблей.
– Кто там?! – грозно прикрикнул Зверев. – А ну, выходи!
В плотных сумерках повторилось неясное темное шевеление, после чего от дерева отделилась тень с человеческими очертаниями, скользнула ближе.
– Кто крадется?! Отзовись! – Глаза Андрея заметались