– Да, да! Теперь я припоминаю! Гусляр Тзянь-Фу! Припоминаю. Отличный гусляр! Но почему же вы считаете его величайшим злодеем в Пекине?
Придворные поклонились и отвечали:
– Потому что его ругает весь Пекин. «Негодяй Тзянь-Фу»! «Мошенник Тзянь-Фу»! «Злодей Тзянь-Фу»! – только и слышишь на каждом шагу. Мы обошли все храмы, все базары, все чайные дома, все места, где толпится народ, – и всюду все только и говорили, что о Тзянь-Фу. А говоря о нем, только и делали, что его ругали.
– Странно! – воскликнул богдыхан. – Нет, тут что-нибудь да не так!
И он решил сам расследовать загадочное дело. Переоделся простолюдином и в сопровождении двух тоже переодетых телохранителей отправился странствовать по улицам Пекина. Он пришел на базар.
Утренний торг кончился, торговцы складывали свои корзины и болтали между собой.
– Негодяй этот Тзянь-Фу! – кричал один из торговцев. – Он опять вчера вечером на празднике, по случаю новолунья, играл печальную песню. Что бы ему сыграть что-нибудь веселое!
– Да как же! Ждите! – злобно захохотал другой. – Разве этот негодяй может играть веселые песни! Весел тот, у кого душа бела, как цветок чайного дерева. А у этого мошенника душа черна, как тушь. Вот он и играет печальные песни.
– Как только не повесят такого злодея! – воскликнул кто-то в толпе.
– Его надо распилить тупой пилой пополам, и непременно вдоль! поправил сосед.
– Нет, привязать к двум лошадям за руки и за ноги и так разорвать!
– Посадить в мешок с давно не кормленными кошками!
И все кричали:
– Злодей Тзянь-Фу! – Негодяй Тзянь-Фу! – Как его терпит земля!
Богдыхан пошел в чайный дом.
Посетители сидели на циновках и пили чай из крошечных чашечек.
– Добрый день, добрые люди! Пусть души предков шепчут вашим душам хорошие советы! – приветствовал богдыхан, входя и кланяясь. – Что новенького в Пекине?
– Да вот мы только что без тебя говорили о негодяе Тзянь-Фу! сказал один из присутствовавших. – А он сделал что-нибудь? – спросил богдыхан. – Как? Разве ты не слышал? Весь город говорит об этом! воскликнули все кругом. – Вчера он нечаянно зацепил ногтем не за ту струну и взял неверную ноту! Негодяй!
– Что это был за ужас! – воскликнул один, делая вид, что корчится.
– И его еще не повесили! – Не растерзали!
И все, возмущенные до глубины души, восклицали:
– Негодяй Тзянь-Фу! – Мошенник Тзянь-Фу! – Злодей Тзянь-Фу!
Богдыхан пошел в курильню опиума. Там стоял страшный шум.
– Что случилось? – спросил богдыхан.
– А! Как всегда! Спорят о Тзянь-Фу! – махнул рукой хозяин.
Курильщики, ложась на полати, ругали Тзянь-Фу на чем свет стоит.
– Сыграл вчера пять песен! – кричал один. – Как будто не достаточно двух! – Сыграл вчера пять песен! – ворчал другой. – Как будто не мог сыграть семь или восемь!
И они ругательски ругали Тзянь-Фу, пока не засыпали с открытыми