Эти мятежные Ангелы были первыми по чину и власти. Слишком долго было бы называть всех остальных, хотя слава некоторых из них гремела далеко; между ними были Ионийские боги, боги народов, происшедших от Иована[43]; эти божества признаны, однако, поздним происхождением, чем Небо и Земля, их родители, которыми они хвастают[44]. Первородным сыном Неба был Титан, с огромным его потомством; младший брат его, Сатурн, похитил у него право первенства, но сам получил такое же возмездие от могущественного Зевса, своего собственного сына, родившегося у него от Реи. Так основалось на незаконном захвате царство Зевса. Сначала боги эти сделались известными в Крите и на горе Иде[45], потом они поднялись на снежные вершины холодного Олимпа и царствовали в средней области воздушного пространства. Для них это был высший предел Неба: алтари их возвышались на дельфийских утесах, в Додоне[46], и потом проникли за пределы Дориды; они распространились даже до самых отдаленных островов, когда один из этих богов бежал со старым Сатурном через Адриатическое море в Гесперийские поля, за пределы Кельтики.
Все эти духи и еще многие другие шли неисчислимыми сонмами; глаза их были потуплены и влажны; но в них вспыхнул мрачный огонь радости, когда они увидели, что господин их не поддается отчаянию и что они не погибли. При виде их лицо Сатаны как будто зарделось краской стыда, но, призвав вскоре свою обычную гордость, надменными словами, имевшими только вид величия, но в сущности лишенными его, он рассеивает их страх и понемногу оживляет ослабевшее их мужество. При воинственных звуках труб и литавр повелевает он поднять свое могущественное знамя. Азазииль, херувим исполинского роста, требует, как права, которым он гордится, чести развернуть его; распущенное во всю величину и высоко поднятое царское знамя, имевшее древком блестящее копье, засияло на ветру как метеор. Золото и драгоценные каменья богато украшают гербы и трофеи серафимов. Звонкие трубы оглашают бездну торжественными звуками. Все адское воинство испускает громкий клик, который потрясает своды Ада и распространяет ужас даже за пределами его, в царстве Хаоса и древней Ночи.
В одно мгновение поднимается в воздухе десять тысяч знамен, развеваясь в мраке бездны цветами востока; стройными рядами вырастает густой лес копий; тесно сжатые шлемы, щиты представляют непроницаемую, плотную стену; вся армия правильными фалангами разворачивается и идет под звуки дорических флейт и свирелей. Эти самые звуки воодушевляли перед боем героев древности возвышенными, благородными чувствами; не слепую ярость внушали они, но хладнокровное, непоколебимое мужество, которое заставляло предпочитать смерть бегству или постыдному отступлению; полные