Мне не было страшно. Я знала, что впереди меня ждёт нечто столь же запретное, как и приятное.
Я не чувствовала, что иду босиком, но видела босые ноги. Ногти покрывал тёмный красный лак, почти в тон разлетающимся вокруг меня занавескам. На запястьях звенели браслеты, а вокруг обнажённых щиколоток и бёдер разлетались такие же алые лоскуты юбок.
Странная юбка, состоящая из множества разрезов или набегающих друг на друга лоскутов. Она была длинной, до самых щиколоток и совершенно свободной. Грудь крест-накрест перехватывала ткань, а в остальном я чувствовала себя нагой и совершенно свободной. Ткань того, что было на мне надето, скорее подчёркивало, пробуждая воображение, чем скрывало моё тело.
Я знала, что иду к кому-то, кто прячется в одной из комнат за бесчисленными занавесками.
Впереди была небольшая чаша бассейна, окружённая свечами в китайском стиле – маленькие, плавающие в чаше разноцветные кусочки воска. Огоньки отражались от мраморной плитки и дробились по воде, засыпанной розовыми лепестками. Крыши не было – куполом служило небо с тысячью острых звёзд. И сверху залетал ветерок, заставляющий мои свободно разбросанные по плечам волосы трепетать, как и юбки, горячим огненным факелом обвивающие мои ноги.
Я знала, что красива. Ослепительно хороша. Что всё окружающее меня лишь рама, а картина в этой раме я. И вся трепетала от ощущения власти и силы, что давала мне это красота. И в тоже время меня сжигало страстное томление. Я нетерпеливо озиралась по сторонам, в ожидании того, к кому спешила на свидание.
Мужские руки обняли меня сзади, прижимая к сильному, горячему, обнажённому телу. Они проскользнули под моими руками, сжимая тонкую талию, прижимая к себе с такой силой, что я чувствовала сильным мышцы и вздыбленную, как у жеребца, плоть – восставший символ мужества сладострастно упирался в ягодицы, возбуждая меня ещё сильнее, хотя это и казалось невозможным и я застонала от наслаждения и нетерпения – мне не хотелось долгих прелюдий – я хотела, чтобы он взял меня как можно скорее, глубоко, сильно и страстно, заполнил темную пустоту, алчущую внутри меня, агрессивно и беспощадно, не позволяя сдаться в плен или отступить.
С талии руки переместились выше, накрывая возбуждённые и чувствительные холмики моих грудей, лаская их мягкими, круговыми движениями. На своей шее я ощутила касание горячих губ. Язык вычертил влажную дорожку над яремной веной. И от всего этого было так хорошо, что я расслабленно млела.
И руки, и губы, ласкали меня вместе с ветром, тёплым и таким же алчущим, но всего это было мало – слишком мало. Это лишь возбуждало, не удовлетворяя.
В нетерпении я накрыла ладонью жилистую руку и потянула её вниз, чему незнакомец охотно подчинился. Выгнувшись, я потянулась к его губам за поцелуем и наши губы соединились в тот же момент, когда его рука коснулась моего изнывающего от нетерпения лона, нескромного и алчущего прикосновения – любого. Меня пронзила острая вспышка наслаждения.
Не желая больше сдерживаться, я извернулась в его руках, скользя