– Я подумаю, разрешите идти? – дождавшись, когда сержант заткнется, сказал Валентин.
– Иди и подумай, о чем я тебе сказал, – не подозревая о мыслях курсанта, разрешил тот.
Умываясь ледяной водой, Валентин не мог отделаться от чувства вины перед товарищами и особенно перед Димой Курилко, с которым он сильно сдружился за этот месяц. Еще час назад Валя радовался, что не вылетел из полка, потом и вовсе он посчитал, что поймал за хвост жар-птицу, узнав, что попал в число тех, кого будут учить на сержантов, но после разговора с Макеевым Валя почувствовал, что предает своих вновь обретенных друзей, оставаясь в полковой школе. Наверное, такие же ощущения испытывали офицеры во время войны, отправляя на фронт вчерашних курсантов, а сами оставались в тылу, вынужденные учить новых бойцов, не имея возможности бить фашистов лично. Конечно, сравнение было пафосным и ничего страшного с друзьями в Кремле не случится, но чувство вины от этого меньше не становилось. Дима сидел в Ленинской комнате и писал письмо. На секунду поднял он взгляд на Валентина и продолжил писать.
– Ты что, написал уже? – спросил он товарища.
– Я не писал еще.
– Ты долго? – в ответ спросил Валя.
– Пять минут.
– Хорошо, – произнес будущий сержант, глядя в окно.
Как сказать другу, что он остается, Валентин не знал.
– Ну, чем займемся? – самым беспечным голосом задал вопрос Дима. Как будто дело происходило не в армии, а на гражданке, и друзья решали, куда пойти вечером.
– Не знаю, – продолжая смотреть в окно, ответил Валентин. Дима был простой и открытый, без хитрецы парень. Всю свою жизнь до армии он провел в родной деревне и только в шестнадцать лет приехал в город учится в ПТУ на какую-то совсем ему не нужную профессию. После армии он также собирался вернуться в родной колхоз, где все было просто, понятно и знакомо с детства. Этот веселый парень постоянно находил поводы посмеяться. В силу своей природной простоты он перезнакомился и подружился со всеми новобранцами в роте и чувствовал себя в огромном коллективе как рыба в воде или как в собственной большой дружной семье. Всех новобранцев он называл не иначе как «братан» и всегда был в курсе всех новостей подразделения.
– Слышал,