И подружка Божьей Коровки явно не входит в их число.
Но мне нравится смотреть, как мачеха кусает губу, глядя на свои блестящие туфли. На ней мягкий свитер с высоким горлом, изящные штаны со стрелками, которые делают ее ноги офигенно длинными. И каблуки. Кажется, без них она вообще никуда не выходит. Учитывая ее рост, это понятно.
– Заходите, я только переоденусь.
– Ой, да что ты, – смеется блондинка. – Можешь оставаться и так.
В сердцах закатываю глаза, оставляю дверь открытой и, развернувшись, ухожу в спальню. Слышу, как блондинка громко шепчет:
– Ты видела его тело? У него восемь, мать его, кубиков! Охренеть!
Это будет, как минимум, забавно.
Натягиваю спортивные шмотки и футболку без рукавов. Кое-как расчесываю пальцами волосы. Пожалуй, я готов.
– Чем обязан? Меня зовут Тимур, но вы, наверное, это и так знаете.
Блондинка снова ахает и бросает восторженный взгляд Божьей Коровке, но та выглядит так, как будто ее сейчас стошнит.
– Василиса, подруга твоей…
– Мачехи, – подсказываю сам.
Божья Коровка напряжена, как струна, которая вот-вот лопнет. Между нами только пять лет разницы, но на самом деле – пропасть.
Василисе тоже тридцать с небольшим, ей скучно и хочется развлечься. Но лучше я сделаю так, чтобы скучающее выражение навсегда ушло с лица моей мачехи. Потому что я видел – она может быть другой, с горящими глазами и приоткрытыми губами. Еще не знаю, зачем мне снова пытаться вывести ее из себя, и куда это нас приведет, но образ Холодной Королевы, который она напяливает на себя, как привычную маску, пусть оставить для моего отца.
– Хотите выпить?
– Чаю, пожалуйста, – впервые произносит Божья Коровка.
Но никто не бросается исполнять ее желание и, оглядевшись, она вскидывает одну бровь.
– У тебя нет слуг? Я ведь просила Веньямина…
– Да, знаю, – прерываю я ее. – Он приходил, но я отказался. Не привык жить в доме с дворецким и толпой слуг. Я сам могу заварить тебе чаю.
Она смотрит так, как будто сомневается, что я вообще знаю, где кухня в моем крыле. Если она считает, что в академии футбола за мной бегали няньки и подтирали сопли, то она ошибается.
– А есть что-то крепче? – перехватывает мое внимание Василиса. – Тебе ведь можно? Ну несмотря на… – она кивает на мою ногу, которую я вытянул, сидя в кресле.
– Конечно.
Василиса, кажется, вообще не понимает, что случилось с моими связками. Кажется, для нее я какой-то инвалид на антибиотиках, но ей это и не интересно. Важнее то, что у меня между ног. И чтобы это работало, как следует. А я уже доказал скучающим россиянкам, что храмота мне в постели не мешает.
Поднимаюсь и ухожу на кухню. По пути заглядываю в бар и беру виски. Она не уточняла, что будет. А запасы «Мартини» выдули на пару