Ведди скрылся за далеким поворотом, и наследный маркиз Хоггроги едва не закричал в голос от тоски и сердечной боли… Но он обязан ждать, он – обязан.
Он будет смотреть вдоль скал, туда, где низкое солнце, медленно двигаясь над горизонтом, ищет себе место, чтобы нырнуть на ночлег… А что искать-то? Маркиз Хоггроги мог бы с точностью до волоска указать место, куда осядет солнце сегодня и завтра, и послезавтра… Или обозначить вчерашнюю точку заката, хотя вчера они были далеко отсюда и видеть ее не могли. Отец научил его этому… и еще очень многому другому, дал ему знания, без которых воин – не воин, а всего лишь безмозглый рубака… Сегодняшнее солнце, не по-зимнему щедрое, расплавит верхний слой снегов, и ночной заморозок превратит его в хрупкий, хрусткий наст – попробуй-ка, подкрадись по такому полю к зайцу или иной прыткой добыче?.. Нет, надо очистить голову от всех помыслов об охоте, о возвращении домой, о тревоге за… Небо, синее наверху, становится белесым к краям… Почему? И как ты ни скачи к горизонту – всегда будет эта разница, зимой и летом, здесь и на границах, северных и южных… День пути до ближайших границ, но сегодня им как раз не к заградам, а домой… Тоже не долог путь остался… Скорее бы.
От Слякотных равнин до юго-западных границ удела – день пути, если двигаться налегке, походной конской рысью, и в теплое время года этого вполне достаточно, чтобы держать у перевалов обычные легкие заграды, ибо летом и осенью нет иного пути для набегов, кроме как по узкой дороге между скал, что гнездятся по самому краю Слякотных равнин. Равнины-то они равнины, однако лежат много выше тех равнин, что раскинулись на юго-западе, и влага на них почему-то скапливается охотнее, нежели внизу, и дальше, на южные равнины, проливаться не хочет. Потому они и слякотные, что три четверти года царствует на них вода вперемешку с грязью, засасывая до смерти и навеки любого сухопутного зверя, от тигра до человека. Бездны в них такие, что, наверное, и самого крупного длинношеего ящера проглотили бы с легкостью, да не любят ящеры южной природы, им солнышко потеплее подавай, а пастбища посочнее и грязь пожиже, гораздо пожиже, чтобы голову без помех макать и вынимать… Но сейчас зима, равнины, скованные холодом, способны пропустить любое неприятельское войско, а иногда и пропускают… Однако, на первый взгляд, все тихо вокруг, ни следов подозрительных, ни звуков, ни запахов. Тем более нет смысла опасаться врагов там, на узкой летней дороге, идущей вдоль и между невысоких скал с одной стороны, и почти бездонной расщелины – с другой. Все это Ведди Малый отлично понимал, умом и опытом, но ничуть не удивился, увидев за крученым поворотом, почти