Ага, промахнулась, как же. Эдвард бы поверил, если бы не видел, как она вгоняет ножи в мишень. Остаток дня они промолчали. Эвелина сидела в кресле у окна, читая очередной том истории Древнего Китая. Уже пятый год она подбивала брата уехать в Поднебесную, на стажировку в один из китайских цирков.
«Эд, ты погляди, что они вытворяют, – восторженно тыкала она в экран ноутбука, где проигрывался стотысячный ролик, скачанный с Youtube. – Нет, ты видишь?»
«Я вижу большие успехи в жестком цигуне[2], – мрачно отвечал брат. – У меня нет никакого желания пять лет колоть себя копьями, лежать на гвоздях и разбивать головой бетонные плиты. Фокусы это все. Ты видела у них качественную воздушную акробатику?»
Здесь сестра сбавляла обороты и признавала, что в воздушной акробатике азиаты не преуспели. Но зато в других видах… И разговор заходил на новый круг. Эдвард понимал, что ей не дает покоя. Все они здесь, в «Магусе», ущербные. Все от рождения лишены своего призвания, и все опасности манежа – лишь жалкий заменитель. Они не могут жить своей подлинной жизнью. Жизнью людей Договора. И каждый ищет способ хоть как-то утолить сосущую тоску.
Если бы только «Магус» был обычным цирком, а они – обыкновенными циркачами!
Эдвард поднялся с кушетки и прошел на кухню.
– Чайку? Тебе какой заваривать?
– А как ты думаешь, что я буду пить?
– Разумеется, белый чай, собранный в провинции Фуцзянь на высоте не менее тысячи метров, – ухмыльнулся Эдвард. – Сорт «инь чжэнь»[3] – «серебряная игла». Я с твоим Китаем скоро рехнусь.
Он заварил себе кофе, подождал, пока чайник остынет до 80 градусов (иначе он все испортит, этот чертов чай стоил бешеных денег), и заварил щепотку светло-зеленых листьев в глиняном чайничке.
– Прошу вас. – Он с поклоном подал поднос с чайным набором.
Эвелина отложила книгу, наполнила пиалу на две трети и бережно поднесла к губам.
– Он проясняет зрение, наполняет силой конечности, от него начинают свободно двигаться все сто суставов, – процитировала она. – Этот чай легко справляется с сотней видов болезней, и по своему воздействию он подобен божественной сладкой росе.
– Аминь, – согласился Эдвард и шумно отхлебнул растворимый кофе.
– Варвар. – Эвелина тронула пиалу губами, поставила на столик, и тут в дверь постучали.
– Заходи, Марко, не заперто, – крикнул Эдвард.
– Вы когда Дженни видели? – с порога спросил фокусник. – Третий час не могу найти.
– После репетиции не видели, – близнецы переглянулись.
– Я думал, она давно дома, – удивился Эдвард. – Может, к Людвигу заглянула? Сидят с Джеймсом, телевизор смотрят.
– Нет, – Марко задержался на пороге. – Еще раз в шапито посмотрю.
Дверь