Лилит перевела дух.
– Первый мальчик родился, когда мне исполнилось шесть лет. Прожил с полгода и умер. Второй появился на свет, когда стукнуло десять. Он не протянул и пары месяцев. Третий скончался прямо в роддоме. Ну а четвёртый, родившись мёртвым, унёс с собой на тот свет и мать. Понятное дело, что без мистических объяснений не обошлось. Уже после второй смерти, с лёгкой руки какого-то экстрасенса, ко мне приклеили ярлык беса, приносящего бесплодие. Во время третьей маминой беременности меня даже отослали к родственникам в Крым, чтоб «чего плохого не случилось». Но плохое всё же случилось. Когда мама забеременела в четвёртый раз, я была уже взрослой и умоляла её сделать аборт. Я чувствовала, что произойдёт непоправимое. Но она и слушать не желала. Ей так хотелось мальчика! На этой почве мы сильно поругались, и она велела мне убираться из дома. Причём не просто убираться. К тому времени мама носила генеральский чин, обладала огромной властью. По её воле меня чуть ли не насильно отправили в один из женских монастырей, намеревались отдать в постриг, чтобы я там до конца жизни замаливала свои несуществующие тяжкие грехи. Папа в последний момент выручил, увёз оттуда и на время спрятал.
Лилит снова перевела дух.
– Потом, уже после смерти мамы, выяснилось, что у неё был диагноз «шизофрения». Выяснилось также, что она вообще не могла иметь детей и моё появление на свет было настоящим чудом. Но чудо-девочки ей всегда было мало, зачем-то нужен был ещё чудо-мальчик. Мучительно умирая на операционном столе роддома, мать успела окрестить меня подколодной змеёй, обвинить виновной в смерти четырёх её сыновей, четырёх моих братьев. Так что клеймо беса, полковник, мне выжгла родная мать, а не какой-то там шуточный корпоративный регламент.
Панфилов не мог пошевелиться. Он знал ту историю. Без подробностей, но знал. То была история жизни его прямого начальника – главного полицейского страны, генерал-полковника Михаила Львовича Плотникова. И выходило так, что сейчас он разговаривает с его единственной дочерью.
– Вижу, отец не предупредил, а вы заранее не навели справок о моей девичьей фамилии, – произнесла Лилит, чуть улыбаясь. – Но согласитесь, так даже круче, эффектней. Как в детективе каком-нибудь или даже в триллере. Это ж в триллерах обычно про потусторонние миры, про приспешников дьявола и всё такое. Только спокойно, в змею превращаться не стану, не умею, к сожалению.
Панфилов не реагировал. Даже прямое попадание в змею не расшевелило. Он пребывал в глубоком ступоре. Единственное, о чём он мог думать, – это о смысле фразы Лилит: «Вы нам не просто подходите, вы нам очень и очень подходите…»
Пока в голове выстраивались страшные и полустрашные предположения, Лилит вновь вооружилась пультом, нажала несколько кнопок, и откуда-то