– Понима-а-аете, – простонала Тоня Машукина, – У Пети уже целых две дво-о-ойки по чтению и три по истории, и он каждый день нарушает дисциплину.
– Он все-е-е звено-о тянет назад, – запела третья.
Так они высказывались поочередно все четверо. Петькин папа стоял перед ними со стаканом чая в руке, постепенно краснел и свирепо поглядывал то на Петьку, то на его маму. Сам Петька, тоже красный и злой, смотрел, набычившись, куда-то в угол.
Когда девчонки закончили свое выступление, Петькина мама закричала, указывая пальцем на сына:
– Вот! Вот до чего докатился! Свои же товарищи потеряли от него терпение. И не стыдно тебе в глаза-то им смотреть? Олух несчастный!
На следующее утро Будильников снова нарушил дисциплину. Хотя я во время нашего визита молчал как рыба, он девчонок почему-то не тронул, а меня поймал на улице и отлупил. Но я на него даже не обиделся.
Теперь я представил себе, как эти четверо стоят у нас в квартире и «действуют» на мою маму и на моего папу. Меня такая тоска взяла, такое отчаяние, что я стал дергать носом, готовый расплакаться.
И вот тут поднялась Аглая.
– Зойка! – сказала она. – Ты, может быть, очень даже сознательная, а вот чуткости в тебе ни настолечко! Ты сначала спроси человека, почему он стал плохо учиться, а потом уж…
Зоя вытаращила глаза:
– Что-о-о? Я не спрашивала? Я не спрашивала? Граждане, вы слышали?! Я его не спрашивала!!!
– Не кричи, – пробасила Зинаида. – Спросить спросила, а ответить человеку не дала.
– «Не дала»! Его спрашивали, а он молчал…
– Он очень стеснительный, вот и молчал, – сказала Аглая. – И вообще, Зоя, мы с ним в одном дворе живем, и уж нам лучше знать: Тучков не такой человек, чтобы без причины двойку получить.
– Ну факт! – подтвердил Антошка Дудкин.
Теперь даже Тоня из Зоиной четверки вступилась за меня:
– Зой! А может, и правда, тут нужно чуткость проявить! Может, у него условия какие-нибудь тяжелые или что-нибудь еще…
Зоя помолчала, глядя на меня, потом спросила уже другим тоном:
– Правда это? У тебя что, условия плохие?
Я молча кивнул и стал напряженно думать, какие у меня могут быть плохие условия. Зоя тоже кивнула.
– Ну, так! А что тебе мешает заниматься?
– Шу… Шумка, – прошептал я.
– Что? Шум?..
– Шумка, – повторил я громче.
– Какая Шумка?
– Ну, собаку ихнюю так зовут, – пояснила Аглая, а Зина добавила:
– Ее небось за то и прозвали Шумкой, что от нее шум ужасный!
– Лает очень? – спросила меня Зоя.
Я снова кивнул. Шумка действительно временами тявкала.
– Чего же твои родители смотрят?.. – начала было Зоя, но ее перебила Таня Высокова – очень ехидная девчонка:
– Между прочим, как-то странно! У нас целых две собаки и кошка, а я, между прочим, двоек не получаю.
На нее накинулась Зинаида:
– Да ты что, совсем