Экзамен по социализации. Оксана Алексеева

одновременно трех трепетно ожидающих разрешения спора лиц.

      – Что? – спросил сразу у всех и даже улыбаться не перестал, чем подтверждал мою уверенность в победе.

      Костя тоже это понял, воскликнув возмущенно:

      – Да быть не может!

      – Плати, Костик, – вынесла вердикт судья.

      – Не-не-не, погоди, – Белов не сдавался. – Макс, ну рассказывай – где был, что делал?

      Макс с той же расслабленной улыбкой почесал пальцем висок.

      – Телефон у нее взял? – Костя просто не мог поверить.

      – А. Точно. Взял, – Макс достал из кармана джинсов клочок бумаги и протянул Белову. – Нужен?

      Тот ошарашенно смотрел на выведенные женским почерком цифры:

      – А мне-то зачем?

      Макс чуть наклонился в его сторону и произнес почти торжественно:

      – Ну, мало ли. Если тебе нужен знак качества от меня, то эта… как ее?

      – Анна, – подсказала Мира.

      Белов не стал дослушивать рецензию Макса на уже даже ему понятное событие:

      – Да не может быть… Как?! Тридцать семь минут – уж слишком мало для «все включено»! Ты ей наплел, что арабский шейх или продюсер какой?

      – Нет. Могу научить. Это не так уж и сложно, – ответил Макс точно тем же текстом, которым мне предлагал недавно научить ломать конечности Белова.

      Костя обреченно достал кредитку и махнул другому официанту, чтобы принесли счет. Анна, кстати говоря, в зал еще не вернулась. А я не выдержала внутреннего восторга, подскочила, обняла Макса и звонко чмокнула в щеку, благодаря за свою личную победу. Он только еще шире улыбнулся, а сестра его расхохоталась и заметила:

      – Хоть кому-то радость от твоих психологических проблем!

      И на вопросительный взгляд Белова снова отмахнулась, закрывая эту тему.

      Из кафе я выходила последней. И что-то дернуло меня обернуться – возможно, четкое осознание того, что увижу: рядом с нашим столиком стояла официантка Анна, стеклянными глазами уставившись на брошенный листок с ее номером. Да, она, конечно, королевой целомудрия не была, но что-то в этом замороженном стекле говорило о том, что она нечасто соглашается на секс с первым встречным, что этот порыв для нее был из ряда вон, что Макс ей понравился. Она еще не успела выстроить какой-то конкретный план того, что будет дальше, но и такого точно не ожидала. Сам Макс даже не глянул в ее сторону. Улыбка сползла с моего лица. Макс – неэмоциональное, зависимое от секса чудовище, которое вообще не смотрит, что оставляет после себя. Использовать, выбросить и забыть – вся его жизнь. Он вообще способен что-то чувствовать?