Комендант пожал плечами:
– Откуда мне знать? Полагаю, они отправились с ней, по крайней мере, некоторые.
Три года назад сестра Тая уехала в Синань на службу к императрице, в качестве придворной дамы. Это была привилегия, дарованная дочери Шэнь Гао. Таю необходимо выяснить, что случилось с Ли-Мэй. Его старший брат должен знать…
Его старший брат – это еще одна проблема.
– Это действительно перемена, как вы сказали. Что еще я должен знать?
Линь Фун взял свою чашку, потом поставил. И сказал, мрачно:
– Вы назвали имя первого министра. Это была ошибка. Увы, первый министр Цинь Хай умер прошлой осенью.
Тай моргнул, потрясенный. Он не был к этому готов, совсем. На мгновение ему показалось, что мир закачался, словно рухнуло какое-то дерево колоссальных размеров и крепость сотрясается от грохота.
Заговорила Вэй Сун:
– Общее мнение, хотя мы слышали нечто иное, что он умер от болезни, вызванной осенней простудой.
Комендант пристально посмотрел на нее.
«Мы слышали нечто иное».
Эти слова можно было назвать государственной изменой.
Однако комендант Линь ничего не сказал. Никто никогда не взялся бы утверждать, что армия любит блестящего, всевластного первого министра императора Тайцзу.
Цинь Хай, высокий, с редкой бородой и узкими плечами, правил от имени императора четверть века, в период роста богатства и территорий Катая. Властный, фанатично преданный Тайцзу и Небесному Трону, он славился подозрительностью и повсюду имел шпионов. Первый министр мог отправить в ссылку – или казнить – человека за то, что он слишком громко что-нибудь сказал в винной лавке и это услышал не тот человек.
Его ненавидели и ужасно боялись. Возможно, он был незаменимым.
Тай ждал, глядя на коменданта. Теперь будет названо другое имя. Должно быть названо.
Комендант Линь отпил чая и сказал:
– Новый первый министр, назначенный мудростью императора, – Вэнь Чжоу, он… знатного происхождения. – Пауза была намеренной, конечно. – Вам, вероятно, знакомо его имя?
Знакомо. Конечно, знакомо. Вэнь Чжоу был двоюродным братом Драгоценной Наложницы.
Но это не главное. Тай закрыл глаза. Он вспоминал аромат духов, зеленые глаза, соломенные волосы, голос: «А если один человек попросит меня… предложит мне стать его личной куртизанкой или даже наложницей?»
Он открыл глаза. Оба собеседника глядели на него с любопытством.
– Я знаю этого человека, – сказал Тай.
Комендант Линь Фун из крепости Железные Ворота не мог бы назвать себя философом. Он был профессиональным солдатом и сделал свой выбор в самом начале жизни, поступив в армию вслед за старшим братом.
И все же, с годами, по мере продвижения вверх по служебной лестнице, он начал понимать (с должным смирением), что более склонен к определенному мышлению и, возможно, больше ценит красоту и этим отличается от своих товарищей по службе – солдат, а потом и офицеров.
Среди прочих вещей,