– Знаешь, чтобы любить совсем не нужно находиться рядом От этого любовь превращается в замызганный фартук. Что-то нужное, но ты забыл уже про его необходимость и свежесть. Такая обыденная, жалкая, дохлая. Выбросить жаль, а смотреть сил нет, – говорю я ей на прощание в аэропорту. И она прекрасно знает о чем я.
Она прижимается и шепчет:
– Не говори глупостей. Ты же прекрасно знаешь как я тебя люблю.
Она знает что со мной не просто. Знает про меня наверняка даже больше чем я сам. Знает, что я отношусь к ней как к старому приятному свитеру. Давно залатанного жизнью и вызывающего ностальгические приступы счастья. Она может на ощупь в темноте найти все мои трещины и рассказать про все мои кнопки. Но я всегда с ней, и с нею никогда.
Самолет набрал высоту, и я уверено достал книгу. На обложке была какая-то абстракция. Автор был затерт. Но название читалось легко:
Четыре всадника.
Я улыбнулся. Дело в том, что в моей жизни было всего четыре настоящие женщины. Женщины оставившие во мне след свих опытов и переживаний. И при прочтении этого названия я почему-то сразу подумал о них. Вернее было бы написать: четыре всадницы! Но автором повествования был к сожалению не я. Это порядком меня развеселило.
Перед вылетом она нежно оторвала ее от своей груди и передала мне как ребенка:
– Она должна переменить твое отношение ко мне, к жизни, к женщинам, к мироустройству…
– Я прочту ее, – быстро согласился я и сунул ее в черную кожаную сумку.
– Ты более ничего не хочешь мне сказать? – Глаза ее налились слезами и мне стало неудобно.
– Мне пора, – только и ответил я и развернувшись пошел уверенным шагом на досмотр. В такие минуты я чувствовал себя настоящим мудаком. Но всегда повторял при этом: а что дальше?
А дальше… турбины ревели, уши у меня заложило. Но самолет затрясло в турбулентности как в чахоточной лихорадке и я отвлекся от размышлений.
– Кажется в Инквизиции не было титула «Великий магистр», это орденская должность, был титул «Великий инквизитор» (и то не везде), как правило из числа епископов и просто «инквизитор», но и так их никто не называл… обращение было по духовному титулу… отец, брат, аббат, каноник, ваше преосвященство. Скорее всего, – подумалось мне, – текст совсем не исторический. Скорее фантастический или какая-нибудь очередная фантасмагория с элементами мистики. Почти два часа в пути не давали мне шансов отказаться от этой книги. Это конечно ее выбор.
Теперь кое что о прочитанном:
Восхищаться «сальвадором дали» могут только очень пошлые старые бабы – подумалось мне. Мне лично всегда очень нравился Марк Шагал, – и кто-то тоже может назвать это пошлостью во вкусах. Все это разумеется лишь мое субъективное мнение. Вот так мы и живем, встречаясь и расходясь как парусники в море. Но человек это