Меж Задзенью и дазейном воззия Бомж-Бумазейный. Артемий Ладознь

посредственностью (red-ocean) среды решениями от этой самой серости, он почти проклял подобное положение вещей. И тут грянул кризис! – что повергло его в унылые терзания: ему казалось, это его проклятья (или оценки, беспощадные в своей правоте) дошли до Бога, подобно стенаниям невинных, обделенных или пророков. Он готов был отыграть все назад, забрать свои «заявы и предъявы» из небесной канцелярии, лишь бы не страдали прочие, – включая «условно» виновных. Да что там, он почти готов был согласиться с необходимостью – чуть ли не как актом патриотизма – усилить собственную покупательскую активность и удвоить маркетинговые усилия (которые ранее полагал почти сатанинским изобретением и мамоньим отправлением, достойным скорее презрения, нежели того же порицания).