Я начал делать ей искусственное дыхание, после пятого вдоха, моя надежда в то, что она очнётся, начала угасать.
– Аня, не смей! Открывай же ты глаза! Они у тебя красивые. Очень красивые.
Я снова еще и еще ударяю ее по лицу и, наконец, слабая рука приподнимается, пытаясь остановить удары. Она начала оживать в моих руках, но была настолько слабой, что ее сознание в любую секунду могло исчезнуть.
Краем глаза замечаю на тумбе графин воды. Вода! Надо промыть желудок. Я хватаю графин, открываю ей рот и начинаю вливать воду. Но она выливается из ее рта. Черт, она так захлебнется. Что делать? Я сажусь на кровать и сажаю ее себе на колени, начинаю щипать ее тело со всей силы, чтобы ей стало больно, и она хоть как—то отреагировала на меня. И вот она начинает постанывать. И в это время я начинаю вливать в ее рот воду.
– Да пей же ты, дуреха!!!
И она начинает глотать. Слава богу, я даже рассмеялся на нервной почве. Она открывает глаза и смотрит на меня непонимающим взглядом.
– Надо убрать из твоего желудка эту гадость, девочка. Я сейчас отнесу тебя в ванну, и ты попытайся там сделать все, чтобы тебя вырвало, – она смотрит на меня, не моргая. – Если ты это не сделаешь сама, тогда это сделаю я. Сам запихаю свои пальцы в твое горло, – и она в ответ отрицательно замотала головой.
Я поднял ослабленное тело Ани и понес в ванну. Там поставил над раковиной, сам остался стоять позади нее. Открыл кран, захватил пригоршню ледяной воды и плеснул ей в лицо, чтобы она снова не потеряла сознание. Затем одной рукой придерживал ее за талию, второй держал ее волосы. Ее рвало. Вся гадость выходила из нее, и я не испытывал при этом отвращения. Я молился, тихо про себя я молил Бога оставить жизнь этой сумасшедшей девчонке.
Затем начался озноб, ее буквально начало потряхивать. Я усадил ее на сидение унитаза, а сам включил кран горячей воды, наполняя ванну. Она оперлась о стену всем телом, сидела и смотрела в одну точку. Она даже не вздрогнула, когда я опустил ее в теплую ванну. Закрыв глаза, я прижался лицом к золотым кудрям и, наконец, выдохнул. Она шевельнулась, чтобы отстраниться от меня. Ресницы затрепетали, послышался слабый стон. Прижал ладонь девушки к губам, покрывая ее теплую влажную кожу поцелуями. Я и сам был насквозь мокрым, но продолжал стоять на коленях перед ней.
Не обращая внимания на хлынувшие на мою одежду и на пол потоки воды, я поднял мокрую Аню из ванны, быстренько обмакнул ее полотенцем и перенес в комнату. Уложил обратно в постель и укрыл двумя теплыми одеялами. Она закрыла глаза и улеглась на бок. Я лег рядом, у самого краешка. Мне страшно оставлять ее одну. Я боюсь ее сна, а вдруг она не проснется. Что если не все снотворное вышло из ее организма? Я смотрел на ее лицо, прислушивался к дыханию. Медленно, постепенно краска начала возвращаться на ее щеки, они начали розоветь. И я, облегченно выдохнув, провалился в сон.
Глава 8
Анна
Первое