– Чудачка! Конечно, ты мне нравишься!– сказал он.
Черные волосы, мягкими волнами обрамлявшие лицо, смягчали его несколько надменные черты. Она невольно залюбовалась красотой сияющих светлых глаз мужа.
– Я хочу тебя и очень сильно тебя люблю. Я так долго мечтал об этой минуте! – добавил виконт.
Анна не была готова услышать столь откровенные речи. Она отвернулась, чтобы скрыть свое замешательство.
– Что-то не так? – спросил новоиспеченный супруг.
– Меня смущают твои слова, – ответила девушка. – Я ведь воспитывалась в монастыре.
Арман не стал комментировать ее слова. Сердце виконтессы колотилось, как сумасшедшее. Она безумно боялась того, что должно было случиться.
– Пожалуйста, погаси свечи.
– Зачем?
– Я очень прошу тебя, – взволновано сказала Анна. – Погаси.
– Хорошо, если ты настаиваешь.
Девушка кивнула. Виконт выполнил ее просьбу. По тому привычному движению, с каким молодой муж притянул ее к себе, она поняла, что он не раз имел дело с женским полом. Чтобы не испугать, не стал трогать ночную рубашку, только целовал ее губы и лицо. Рукой провел по небольшой аккуратной груди, почти не защищенной тонкой тканью. Анна закрыла глаза. По телу прокатилась теплая волна. Но страхи не давали расслабиться. Когда виконт, наконец, вошел в нее, она глухо вскрикнула. Терпела, закусив губу и крепко зажмурившись.
Утром, когда Арман встал и прошел к кувшину с водой, Анна украдкой посмотрела на мужа. Ее взору впервые открылось его обнаженное тело – мускулистое, с широкими плечами, узкими бедрами и красиво очерченными прямыми ногами. Он заметил, с каким любопытством его рассматривают и едва заметно улыбнулся. Снова лег с ней рядом, поцеловал в губы. Анна положила голову ему на грудь. Поглаживая ее волосы, он вдруг произнес тихо и задумчиво:
– Однажды ты будешь носить моего ребенка.
Они лежали так еще некоторое время – просто молчали и обнимались.
– Хочешь, я принесу вишен? Их собрали сегодня утром. Ты любишь вишни? – неожиданно спросил Арман.
– Конечно, но это может сделать служанка.
– Нет, я сам принесу их тебе.
Виконт встал, надел халат и вышел. Когда он вернулся, его взору представилась более чем неожиданная картина: молодая жена с напуганным видом стояла у стены, неловко прикрываясь своей ночной сорочкой, а его мать тщательно исследовала простынь на кровати. Полотна балдахина неистово колыхались от ее порывистых движений. Арман замер в дверях и нахмурился.
– Что вы делаете, матушка?
– Ну вот, наконец-то, – вместо ответа проговорила графиня. – Всего пара капелек. Я это забираю.
Она стянула простынь с супружеского ложа и вышла, не удостоив невестку даже взглядом. Виконт последовал за ней.
– Графиня, вы объясните, что это значит?
– А вы разве не знаете, Арман, что так принято? Простынь с кровью молодой жены после первой брачной ночи полагается сохранять.
– Так бесцеремонно врываться в спальню – тоже входит в эту традицию?
– Разве я была бесцеремонна? Вот когда после первой ночи с вашим батюшкой к нам в спальню явились его мать, тетки и сестры – вот это было бесцеремонно.
– Это унизительно.
– Ничего, хочет быть графиней – привыкнет, – с ноткой злорадства бросила мадам де Куси.
– В первую очередь Анна хочет быть моей женой.
– Это она так сказала? – усмехнулась женщина.
– Да, она любит меня не за то, кто я.
– Вы наивны, сын. А я ей не верю.
– Почему?
– Потому что она очень юная и бедная. А юные нищие девушки бывают врушки, – пожала плечами графиня.
Пораженный виконт ничего не ответил на слова матери. Графиня же улыбнулась сыну и потрепала его по волосам:
– Даже не верится, что этот красивый мужчина и есть то дитя, которое я когда-то родила в жестоких муках.
Случившееся окончательно выбило Анну из колеи. Она всхлипывала, уткнувшись лицом в плечо мужа.
– Графиня не верила, что я целомудренна! – тихо пожаловалась девушка.
– Не принимай все это на свой счет. Я два года постигал военную науку на море, а когда вернулся, всех волновал только один вопрос – когда я женюсь. И главное – на ком. Мне в жены даже прочили одну красотку. И теперь графиня просто не может смириться с тем, что я ослушался, сам выбрав себе жену. Но скоро она успокоится.
– Замужем даже суровее, чем в Древней Спарте. Там, по крайней мере, сразу скидывали в пропасть и не мучили.
Такое сравнение насмешило виконта.
– Откуда ты знаешь про законы Спарты?
– Монахини дали мне хорошее образование. А то, что они не рассказывали, я узнавала из книг в библиотеке.