Миновали Храм, вдали показались башни дворца Ар-Рааров. Ги-Мла снова вспомнила встречу в лесу. Каждый раз, думая о Бикире, девушка испытывала непонятное волнение. Она помнила его образ до мелочей, от темных волос, собранных в хвост, до плотно облегающих ноги сапог для верховой езды. Она представила, как молодой Ар-Раар сидит на траве и смотрит на нее, взгляд его красивых, темно-карих, почти черных глаз, и улыбнулась от сладкой волны, прокатившейся по животу. В ее фантазиях Бикир был великодушным, отважным и благородным, и Ги-Мла почти влюбилась в этот образ. Если бы сын Митверхала узнал, насколько глубоко проник в ее юную душу, долго бы удивлялся.
Ки-Клат, наблюдавший за сестрой, ущипнул ее за бок.
– О чем задумалась, милашка? – он всегда называл ее так, желая поддразнить.
Потом наклонился к ней и проговорил негромко, чтобы не слышала охрана:
– Уж не о том ли мужике на здоровенном пырларле?
Ги-Мла почувствовала, что краснеет. Неужели так заметно? Она хлопнула брата по руке.
– Ты совсем? С чего мне про него вспоминать? Из-за него я неделю провалялась в постели.
– Ну, не знаю, – протянул Ки-Клат, – ты так мечтательно смотрела на дворец…
– Я любовалась, как крыша блестит на солнце, – придумала девушка, – смотри, красиво же.
Она указала рукой в сторону дворца. Утреннее солнце превратило крышу в расплавленную медь. Ки-Клат посмотрел туда, потом на сестру, и сделал восхищенно-насмешливое лицо.
– В жизни не видел ничего прекраснее! Теперь не поеду в Синну, а останусь любоваться!
– Придурок! – Ги-Мла пыталась сердиться, но его физиономия была слишком уморительной.
– Нет, нет, вы посмотрите! – Ки-Клат уже обращался к охранникам, – разве есть на свете что-то восхитительнее блестящей на солнце крыши?
Охранники ничего не поняли, но на всякий случай посмотрели на дворец и кивнули. Ги-Мла всплеснула руками, подняв глаза к небу, и принялась чесать Мурца, который зажмурился и замурчал.
***
Самое обычное ущелье. Как можно было застать патруль врасплох? Вся ситуация выглядела абсурдно, будто патрульные стояли и ждали, когда найрары придут убить их. Сын Митверхала молча ехал во главе отряда из восьми патрульных, погрузившись в размышления. Кроме того, он сомневался в правильности решения, принятого