Владимир Родионыч саркастически улыбнулся.
– И заодно передайте ему, что если он что-то испортил, то я лично придумаю для него наказание. Вставлю метровый фитиль господину Гринчуку, за то, что он не отменил мероприятие. А уж что я сделаю с генералом…
Полковник молча достал телефон и набрал номер.
– Иван?
– Да. Слушаю.
– Что там у вас?
– Все нормально. Поговорили.
– Вы не могли бы, если можно, в двух словах рассказать…
Браток рассказал. Опуская подробности, но четко выделяя основные моменты.
Полковник слушал молча, стараясь сохранять на лице спокойное выражение. Только один раз он не выдержал и хохотнул.
– Он вам что, анекдоты рассказывает? – желчно осведомился Владимир Родионыч. – Пусть придет сюда и расскажет мне.
– Зайдите, пожалуйста, в кабинет к Владимиру Родионычу, – сказал Полковник.
– И что же вызвало ваш смех? – спросил Владимир Родионыч, когда Полковник спрятал телефон.
– Он им посоветовал завести ребенка.
В кабинет вошла Инга с подносом. Поставила чай перед Владимиром Родионычем и Полковником.
– Там сейчас должен прийти прапорщик Бортнев, – сказал Владимир Родионыч. – Впустите его сразу. И постарайтесь с ним сейчас не разговаривать. А то он и вам посоветует завести ребенка.
– От кого? – спросила Инга и вышла из кабинета, не дожидаясь ответа.
– Вы обратили внимание, Полковник, как знакомство с Юрием Ивановичем Гринчуком всех нас изменило? Даже Инга, которая раньше никогда не позволяла себе таких вот вольностей, теперь… – Владимир Родионыч пошевелил в воздухе пальцами.
– Позволяет себе такие вольности, – подсказал Полковник.
– Вот именно, – подтвердил Владимир Родионыч.
– Вольности свои будешь демонстрировать в другом месте, – сказал генерал-майор Гринчуку. – А здесь ты будешь отвечать на вопросы.
– Есть! – бодро ответил Гринчук.
– И говорить будешь только по существу.
– Так точно!
– Ты еще раз внятно изложишь все, что произошло.
– Разрешите выполнять?
Генерал-майор понимал, что Гринчук откровенно развлекается, но ничего поделать не мог. Нельзя же требовать от человека перестать действовать по уставу. И нельзя требовать, чтобы этот самый человек перестал излагать информацию, обильно используя протокольные фразы. Особенно впечатляюще выглядело описание убийства Атамана с упоминанием смерти, наступившей в результате многократного проникания пуль из автоматического оружия в грудную клетку потерпевшего и в другие жизненно важные органы.
Самым трудным в диалоге было то, что генерал-майору было понятно – Гринчук тут чист, аки ангел небесный,