Обряд выполнен. Теперь можно и осмотреться.
Прямо дверь на кухню, вправо – в комнату, налево, видимо, туалет совмещенный с ванной комнатой.
Шатов постоял нерешительно. Обнаружил на полке под вешалкой стоптанные серые от времени шлепанцы. Усмехнулся, снял туфли и надел тапочки. Повесил на крючок штормовку.
Сейчас нужно принять душ и надеть что-нибудь чистое, подумал Шатов и сплюнул, сообразив, что никакой одежды и чистого сменного белья у него с собой нет. Как и еды.
Дверь в комнату открылась бесшумно, от легкого толчка. Выключатель должен быть где-то слева от двери. Шатов пошарил по стене рукой на уровне своего плеча. Потом ниже.
Зажглась люстра.
– М-да, – протянул Шатов, рассматривая комнату, – это не Рио-де-Жанейро.
Посреди комнаты стояла кровать. Старая металлическая кровать с провисшей сеткой и никелированными шариками по краям спинок. Возле окна, задернутого плотными шторами находились белый стол из какого-то допотопного кухонного гарнитура и родственный ему табурет.
На кровати был матрац, подушка в дырявой наволочке и армейское одеяло с тремя полосками поперек.
Жухлые обои, засиженная мухами люстра на три изогнутых плафона, из которых светился только один, да и тот свечей на сорок, не больше.
– Это не Рио-де-Жанейро, – повторил Шатов, – это значительно хуже.
Хотя, чего именно он ожидал? Апартаментов?
Оставив кухню на потом, Шатов вошел в ванную.
Тусклая, когда-то белая плитка, унитаз в метре от чугунной ванны, зеркало над умывальником и газовая колонка. На полке под зеркалом – кусок самого дешевого туалетного мыла, зубная щетка в граненом стакане и тюбик отечественной зубной пасты.
Шатов огляделся и обнаружил рулончик туалетной бумаги. Он ожидал чего-нибудь вроде драной газеты на гвозде.
Зато вода из крана текла. И на крючке возле ванны имелось простенькое вафельное полотенце, с каким-то странным рыжим иероглифом в углу. На газовой колонке нашелся коробок спичек. Шатов открыл кран над ванной, зажег газовую горелку.
Давненько он не принимал горячего душа. Есть в старых домах свои преимущества.
Шатов мылся долго, несколько раз намыливал голову, тщательно терся обнаруженной на краю ванны мочалкой. Тщательно терся в тех местах, где не было повреждений и синяков. Двигаться было больно.
А ему еще предстоит спать.
Хотя сможет ли он сегодня уснуть – это большой вопрос. Очень большой вопрос. Шатов автоматически перекрыл кран, но спохватился вовремя, закрыл еще и кран на колонке. Не хватало спалить колонку.
Одеваться в пропотевшее Шатову не хотелось, поэтому, вытершись, он прошел на кухню нагишом. И там обстановка не поражала обилием.
Кухонный стол, сушка для посуды, снова один табурет, чашка, вилка, ложка, глубокая и мелкая тарелки. Черпак с обломленной почти у самого основания ручкой.
На