Вынужденная дежурить по ночам у постели дяди Саши, она все свои проблемы решала под раскаленными солнечными лучами. Ее энергии можно было бы позавидовать. Баба Агата умудрялась поддерживать порядок в доме и во дворе, регулярно ходить в лес и в горы за какими-то травами и за грибами, а потом еще и продавать все это возле автобусной остановки. Она знала всех в городе, и все знали ее. В суждениях она была независима и решительна. Такая мелочь как присутствие обсуждаемого не могла заставить ее выбирать выражения или хотя бы смягчить их.
Как она отреагирует на появление Марины Гаврилин предположить не мог. Хотя, Марина, кажется, знает бабу Агату и не боится встречи с ней. Марина вообще, похоже, ничего не боится. Она спокойна, уравновешена и невероятно притягательна.
Гаврилин покосился на Марину. Странно. Теперь, когда почти все ее внимание было сосредоточено на дороге, Гаврилин мог рассуждать почти спокойно, даже глядя на нее и ощущая ее запах. Хотя о запахе лучше не думать.
Хуже, чем сидеть на самом солнцепеке в кафе, может быть только необходимость сидеть на том же солнцепеке в машине. Стекла лучше не опускать – удовольствие от встречного ветерка полностью погашается клубами белой пыли. Кондиционера в машине не было. Гаврилин даже обрадовался тому, что многое отвлекает его от созерцания линий тела Марины. Появилась возможность рассматривать происходящее снаружи и обдумывать свои планы на будущие.
Не на ближайшее будущее, эти планы уже, кажется, обдуманы, и решение по ним принято однозначное и бесповоротное. Грустно, конечно, что мужчине приходится идти на поводке у женщины, но у такой женщины… Впрочем, он не об этом.
Вечером Гаврилину придется отправляться к телефону и назначать место встречи. До сегодняшнего дня он обходился телефонными разговорами, но, судя по всему, теперь с ним захотят встретиться лично.
Хотя бы для того, чтобы посмотреть ему в глаза. И эта процедура уже сейчас не вызывала у Гаврилина восторга.
Ума ему хватило только на то, чтобы ретироваться с площадки до появления милиции. О всем произошедшем в кафе у Гаврилина было самое приблизительное представление, а о том, что происходило потом – нет вообще никакого. Все его мысли заняла Марина, но как оправдание это было недостаточно весомо.
Нет, если бы представитель руководства лично пообщался бы с Мариной, заглянул в ее глаза, ощутил ее прикосновение, рассмотрел все изгибы ее тела, то… То Гаврилин все равно получил бы по голове от всей начальнической души.
Наблюдатель должен наблюдать. Опытный наблюдатель уже давно бы обратил внимание на то, что раскаленные до бела улицы претерпели некоторые изменения. Как только Гаврилин осознал, что на улицах что-то изменилось, мозг сам собой решительно занялся тем, к чему его долго и тщательно готовили.
На улице было все также жарко и пыльно. Изменений в погоде фиг дождешься. Люди. Люди точно такие же, как и вчера – вялые и вяленые. Дома, лица, походки, движение на дороге, одежда…